Микаил Рафили - Ахундов

Их было двое. Они были одеты в черные шерстяные чухи [33] [33] Чуха — азербайджанская одежда, вроде черкески с золочеными галунами и длинными, развевающимися рукавами, разрезанными позади от плеча до кисти рук. Под чухой был надет шелковый архалук [34] [34] Архалук — верхняя одежда, обычно надеваемая под чуху. , из-под которого виднелась красная канаусовая сорочка со светлыми шнурками.

Всадник постарше, с широкой бородой, подпоясанный черным азербайджанским кушаком, несколько напоминал человека духовного сана, благородного и серьезного. Он был одет проще своего спутника, смуглого юноши, жадно и с удивлением всматривающегося в контуры города. Юноша восхищался. Он впервые в жизни видел большой и красивый город. Ему казалось, что здесь начнется его новая жизнь, здесь он найдет ответы на те многочисленные вопросы, над которыми, жаждущий знаний, стремящийся проникнуть в тайны природы и жизни, он тщетно бился всю свою юность. Когда-то он думал стать моллой, но счастливая, незабываемая встреча с ученым-поэтом из Гянджи резко изменила его жизнь, вызвав в нем стремление к иному, неизвестному миру. Он хотел, о нет, он должен был изучить язык русских, неведомый, какой-то странный, но в то же время почему-то близкий, зовущий и обещающий.

В дни золотого листопада, в октябре 1834 года, впервые в жизни Ахундов вступил в этот древний город.

Многоводная Кура, пересекая Тифлис, раскинувшийся у подошвы горы, делит его на две части. На правом берегу реки расположен старый город. Узкие, годные только для пешеходов, кривые улицы, низкие дома с плоскими кровлями, многочисленными крошечными лавчонками своими яркими и пестрыми красками манили взор путешественников. У Куры находился загроможденный арбами, верблюдами, быками многолюдный базар, куда ежедневно привозили разнообразные товары из России и Армении.

В лавках шла бойкая торговля: купцы громко восхваляли свои товары, оглашая базар криками, сзывали покупателей, предлагая фрукты, ситец, изюм, орехи. Перед чувячными мастерскими, расположенными недалеко от базара, висела всевозможная азиатская обувь. Лудильщики, портные, серебряных дел мастера, башмачники сидели в своих тесных лавках. В крытых базарах торговали коврами, различными тканями. Муши — носильщики с огромными ношами — грузно пересекали узкие улицы, проталкивались среди покупателей, прохожих и гуляк. Тулухчу [35] [35] Тулухчу — водовоз. развозили на мулах огромные бурдюки, наполненные свежей куринской водой. Жизнь базаров и улиц переливалась в караван-сараи, на плоских крышах раздавались звуки зурны, муэдзины звали к молитве.

Базары на Востоке — это не только рынки. Это центр всей жизни города. Базары, бани и караван-сараи заменяли жителям восточных городов клуб и театр. По обилию своих торговых рядов, мясных и хозяйственных лавок, открытых витрин с фруктами, зеленью, овощами, по количеству совершающихся сделок Тифлис не уступал ни одному из крупных торговых центров тогдашнего Закавказья. Здесь было много базаров, которые славились своими богатствами и разнообразием товаров. Бойкий Армянский базар кипел, шумел, удивляя своими красками. Оживленно было на Сионской улице, в Темных рядах, на Шайтан-базаре.

Это была Азия во всем величии и пестроте своей жизни. Но вместе с тем Тифлис этих лет едва ли можно назвать типичным восточным городом. Россия зримо вступала в него. Медленно, но уверенно пробивала себе путь европейская архитектура, воздвигались новые дома, планировались кварталы, строилась новая, европейская часть города. Дом начальника гражданского управления, дом главноуправляющего, арсенал, интендантское управление, таможня олицетворяли новый, чиновничье-административный характер Тифлиса.

Еще в 1825 году в городе насчитывалось более 25 тысяч человек. Основное население составляли грузины, армяне, азербайджанцы. Было здесь и много русских. В городе проживали сотни семей иностранцев. В 1833 году население Тифлиса увеличилось до 40 тысяч. Новая культура, приносимая извне, соревновалась с древней грузинской культурой, нашедшей выражение в характере, в быту и нравах народа, издревле населяющего этот город, в общественной жизни страны, в его литературных памятниках.

Над Мтацминдой хмуро висели облака. Веяло прохладой. Шли дожди. Но полностью изгнать южное солнце было не так уж легко. Оно часто появлялось над Тифлисом, и тогда игривые и капризные тучи боязливо убегали, скрывались за холмами.