А. Сахаров (редактор) - Николай II (Том II)

В вестибюле, приёмных, гостиных и салонах дворца толпилась масса народа. Это были представители самых аристократических фамилий России, набежавших поздравить великого князя с назначением, а заодно под его радостную руку замолвить словечко за своих отпрысков – бесчисленных Жоржей, Владей, Алексов и Миков, которые хотели бы покинуть свои гвардейские полки, выступающие на передовые линии, и исполнять свой патриотический долг при тыловых штабах, а ещё лучше – на Ставке, где заведомо чаще будут сыпаться звёзды на погоны и ордена на грудь и никогда – пули и осколки снарядов… Те из них, кого великий князь уже облагодетельствовал, оказав свою протекцию в желаемом чиноустройстве, толпились тут же и громко возносили хвалу гению Верховного Главнокомандующего. Хор трубачей гвардейских гусар непрерывно исполнял военные марши, в том числе и французский «Лотарингский», лакей обносили гостей подносами с бокалами шампанского, столь любимого великим князем.

Саханский встретил посла Франции в первом салоне и, пока вёл его по анфиладе зал, то и дело показывал на благородных старцев, называл их громкие фамилии или представлял Палеологу тех, кто оказывался у него на дороге. Посол, за два месяца пребывания в Северной Пальмире уже перезнакомившийся с половиной высшего петербургского общества, только радовался новым знакомствам. Вслушиваясь в их изящную, но старомодную французскую речь и уловив цель визитов к великому князю, умница Палеолог неожиданно пришёл к выводу: «Николай Николаевич уже выиграл своё главное сражение – за благополучие всех своих клевретов… Ведь Верховному Главнокомандующему будут теперь обязаны все сливки общества… А уж они-то умеют либо раздувать чью-нибудь незаслуженную славу, либо губить репутации тех, кто им не по нраву…»

Пройдя несколько роскошных залов, Саханский без стука отворил дверь и пропустил вперёд Палеолога. Посол попал в огромный кабинет, где посередине на троноподобном кресле сидел Николай Большой, как называли его в Доме Романовых за гигантский рост – около двух метров.

Перед Главнокомандующим на столах были разложены карты западных губерний России и Царства Польского, а также листы немецкой двухвёрстки Восточной Пруссии. Николая Николаевича окружали офицеры его свиты и несколько генералов, среди которых посол узнал генерала Палицына – как говорили, старого друга и собутыльника великого князя и хитрого лиса по характеру, и начальника Генерального штаба Янушкевича. Генерал Янушкевич никогда и ничем не командовал, даже батальоном. Будучи профессором военной администрации, он был назначен начальником Академии Генерального штаба. Сухомлинов не мог воспрепятствовать этому назначению из-за высоких покровителей Янушкевича и только сказал, оценивая этот взлёт: «Наш новый начальник Николаевской академии – малое дитя». Янушкевичу, разумеется, передали этот отзыв, и он затаил злобу на военного министра.

Великий князь, будучи назначен Государем Верховным Главнокомандующим, очень хотел сделать начальником Штаба Ставки своего друга Федю Палицына, но «Гневная», которая всегда активно продвигала «своих» людей на все ключевые посты, настойчиво рекомендовала Императору Янушкевича, который к тому времени уже был начальником Генерального штаба. Верховный решил, что ему не с руки ссориться с мстительной старой государыней, и согласился на Янушкевича.

Там же рядом суетился генерал Данилов, в отличие от другого Данилова, рыжего, обозначаемый в разговорах как Чёрный. Данилов-Чёрный, о котором в посольских досье на русских военных и гражданских деятелей было написано, что его бывший начальник по Киевскому военному округу генерал Алексеев сказал, что он – «просто дурак», обладал весьма развитыми амбициями. Он вертелся теперь перед великим князем, старательно вымазживая себе должность генерал-квартирмейстера Ставки, третью по значению после Верховного и начальника его штаба. Всё это автоматически отметила профессиональная память посла.

По стенам, между стульев, стояли во множестве круглые чайные столики, уставленные бокалами с любимым напитком великого князя – произведением вдовы Клико. Каждый из присутствующих мог без тостов и приглашений сколько угодно угощаться искрящимся шампанским, следуя примеру Николая Николаевича. А Верховный Главнокомандующий то и дело отправлял в большой рот с ярко-красными губами бокал за бокалом.

Проглотив очередную порцию, Николай Николаевич с высоты своего роста узрел нового гостя – французского посла. Радость гиганта была неописуема. Он вскочил со своего трона, длинными и тощими ногами быстро отмерил несколько шагов, отделявших его от Палеолога, и почти переломился пополам, обнимая низенького французского посла. Дохнув смесью перегара, табака и шампанского на полузадушенного в его объятиях гостя, великий князь воскликнул: