Жан-Луи Фетжен - Вуали Фредегонды

Епископ разочарованно покачал головой, повернулся и направился к своей свите, оставив Фредегонду стоять на паперти собора.

— Я, разумеется, буду рядом с королем, — бросил он ей вместо прощания.

Фредегонда смотрела, как он удаляется, с трудом сдерживая желание плюнуть ему вслед.

— С королем — да, — прошептала она, — но с каким королем?

В этот момент к ней подошла Уаба, за которой, словно тени, следовали два стражника, тоже вооруженных кинжалами, — Хильперик приставил их к Фредегонде для личной охраны.

— Что он сказал?

— Ты знаешь, где сейчас король? — вместо ответа спросила Фредегонда, быстро схватив ее за руку.

Уаба нахмурилась и высвободила руку.

— Тебе бы самой стоило об этом знать, — заявила она. — Не я же с ним сплю. Он уехал на север. Говорят, что войско взяло Ретель и сейчас движется по римской дороге к Мосомагосу. [59] Мосомагос, «Путь из Меза», ныне — Музон в Арденнах. Кажется, он не встретил почти никакого сопротивления… Кто командует в его отсутствие?

— Сеньор Берульф, я полагаю…

— Позови его ко мне. Мне нужно с ним поговорить. Поспеши.

К вечеру город подготовился к защите, используя те средства, которыми располагал. Все воины Реймса и окрестностей, верные Хильперику, собрались на крепостных стенах, и каждый мог заметить, что их не так много, чтобы охранять все подходы. Были разосланы верховые гонцы: одни — в Суассон за подкреплениями, другие — в войско короля, третьи — в Брэн и Каталанум, [60] Каталанум — ныне Шолон-ан-Шампань. где располагались гарнизоны.

Берульф согласился, чтобы Фредегонда проследовала за ним на крепостную стену, не сознаваясь, что сделал это только потому, что не мог оставить ей достаточно людей для охраны во дворце. В городе воцарилась тишина — улицы опустели, лавки закрылись. Но никто не пытался уехать, как обычно бывало при приближении врага. Никто не стал этого делать, потому что к Реймсу двигался не завоеватель, а освободитель.

— Это моя вина, — прошептала Фредегонда. Берульф молча смотрел на нее, кажется, не удивленный этими словами.

— Он не ради тебя взял этот город, — просто сказал рыцарь. — Для себя, своего войска и для нас, его приближенных. Ему нужны земли, чтобы раздавать их. А в Нейстрии их недостаточно.

— Я знала, что все этим кончится, и ничего ему не сказала.

— Это знали все, и он тоже… Ты так и не поняла? Выиграть или проиграть — это неважно. Наибольший позор — бездействовать.

Фредегонда машинально кивнула, обдумывая эти слова с ощущением, что узнала что-то крайне важное. Она уже хотела что-то сказать, когда Берульф указал на горизонт:

— Вон они.

В лучах заходящего солнца войско казалось позолоченным облаком, плывущим низко над землей. Другие тоже увидели его, и лихорадочное возбуждение охватило защитников крепости с быстротой пожирающего солому пламени. Впрочем, оно быстро утихло, поскольку все, что надо было сделать, уже было сделано: наготове лежали стрелы, дротики, груды камней… Армия Зигебера подошла к стенам города ночью, а ночью никто не сражался. Оставалось только ждать, и самые бывалые воины уселись прямо на дозорной дорожке и разложили перед собой съестные припасы. Вскоре их примеру последовали и остальные.

— Они посылают к нам гонцов, — произнес Берульф спокойным тоном.

Несколько человек поднялись и встали рядом с ним, с показным безразличием опершись о бревенчатую ограду. Фредегонде хотелось закричать, разбить что-нибудь, топнуть ногой, но она стояла неподвижно и расслабленно, подражая остальным. Берульф первым изменился в лице. Затем похожее выражение появилось на лицах остальных, хотя при этом они не обменялись ни словом. Фредегонда не разбиралась в цвете знамен, поэтому отреагировала последней. Но силуэт скачущего впереди всадника развеял ее недоумение. Это был Хильперик.

Утренний воздух был чистым и таким прозрачным, что можно было заметить далеко на западе дымки, поднимающиеся над крышами Суассона. Слегка чувствовались даже запахи свежевыпеченного хлеба и нагретой соломы в стойлах. Зигебер сидел на уступе скалы, возвышавшейся над рекой Вель, и смотрел на спокойное течение — поверхность воды играла сверкающими бликами в солнечных лучах — и заросли камыша, раскачиваемые ветром. Направляясь отсюда на восток, достаточно было миновать торфяники, тянувшиеся вдоль реки, чтобы выйти к Реймсу. На западе река сливалась с Эной, в нескольких лье от Суассона. И вот там, у него под ногами, почти на расстоянии полета стрелы, она протекала мимо виллы Брэн.