Явдат Ильясов - Заклинатель змей

Упругий атласный ветер течет по синей долине, шелестит листвой гранатовых деревьев — и страницами будущей книги.

В Самарканде чисто, уютно. Нежно-алый огонь высоченных кирпичных стен общественных зданий начинает отступать на освещенной стороне перед яркой золотистой охрой; в густой синеве теневой стороны расплывчато-нефритовые кроны прислонившихся к строениям чинар выступают все отчетливее, меняя окраску на зеленую теплую с еле заметным красноватым налетом.

Во дворе, под огромным вязом, еще холодный сумрак. Но где-то на женской половине дома, проснувшись, уже лепечут дети.

Омар спокоен. Душевно свободен. Он бодр и могуч. Разум его невозмутимо ясен. Он будет писать свой трактат. Он напишет его!

— Три дирхема, — шепнул Юнус ему во дворе.

— А? — не понял Омар, как никогда далекий от Юнуса с его заботами.

— С тебя три дирхема.

— Ах, да… — Омар на радостях дал ему десять.

— Алгебра, альмукабала, — сердито бормочет Юнус. Сам дворецкий Юнус бредет на базар, а вороватый шакал дурных его помыслов рыщет вокруг молодого Омара Хайяма. — Мы тоже учились в медресе. И знаем: глупее науки, чем алгебра, нет на земле. Но, оказалось, она в цене, а? Стол, и жилье, и заботу. И деньги. И я — ухаживай за ним. Ну нет. Пусть корпит над своими туманными доказательствами, — я их опровергну. Или я дурнее его! Разве я не умею читать и писать? Если он еще сопливым мальчишкой одолел эту премудрость, то я-то, взрослый, опытный, умный, в два счета ею овладею. Пиши, любезный! Пиши свой трактат. Настанет час, я тебя посрамлю. Есть что-нибудь по алгебре? — спросил он в книжном ряду.

— "Книга по алгебре и альмукабале" Мухамеда аль-Хорезми, — ответил один из торговцев.

— То, что надо! Сколько? Четыре дирхема? Ох! Ладно, давай ее сюда.

Зажав книгу под мышкой, он пошел к харчевне — и столкнулся с дворником Али Джафаром, покупавшим новую метлу.

— О? — удивился Али Джафар. — Ты — и вдруг с книгой! Зачем она тебе?

— Погоди, — зловеще произнес Юнус. — Я покажу твоему ученому другу!

— Покажешь… за что?

— Я его ненавижу!

— Уже? Но за что?

— Ну, он — такой…

— Какой?

— Ну, какой-то… не такой.

— Понятно! — усмехнулся Джафар. — Но мой совет: ты лучше его не трогай. Вот именно, он не такой. Оставь человека в покое.

— Нет, я от него не отстану… пока он живой. — Юнус с книгой под мышкой прошел под навес.

Увидев книгу, ему сразу уступили место на помосте, покрытом пятнистой кошмой. Ага! У нас на Востоке простой народ уважает ученых людей. Зато, говорят, в какой-то стране на закате, не то Рум, не то Рус, чем умней человек, тем больше обид ему от невежд.

Алгебра, альмукабала. Или я дурнее его? Разве я не умею читать и писать?..

Он с нетерпением раскрыл книгу, перелистал. О боже! Цифры. Значки. Хм… Ну, ничего. Разберемся. Вот, например: "Вещь относится к… э-э… квадрату, как… э-э… квадрат к… э-э… кубу, отсюда неизбежно следует, что уравнение, содержащее квадрат и куб, равносильно уравнению, содержащему вещь и квадрат". Э-э… Что бы это могло означать?

Долго сидел Юнус на помосте, злобно листая книгу. Но безуспешно. На самой твердой булыге останется след от зубила. Но мозг Юнуса оказался тверже любого камня, и никакой острый угол, изображенный в книге, не оставил на нем и малейшей царапины. Юнус попросил трубку с хашишем, но в голове еще больше помутилось. Дворецкий даже заледенел от ненависти к человеку, который не тольго отлично разбирается в этой чертовщине, но может вполне ее опровергнуть или доказать.

Нет, надо начинать с азов. Зайду-ка, решил приунывший Юнус, в медресе, к математику Зубейру, — даже хозяин не раз обращался к нему за помощью. Правда, придется истратить шесть оставшихся дирхемов, — но на какие жертвы не пойдешь ради знаний?

…Алгебра, алгебра! Альмукабала.

Пиши, любезный. Пиши свой трактат.

Настанет час…

Румяный сдобный Зубейр очень рад Юнусу:

— Почтенный судья судей послал за мною? Я сейчас…

— Не торопись, — сухо сказал дворецкий. — Почтенный судья судей не нуждается больше в твоих услугах. У него теперь свой домашний математик. Весьма одаренный молодой человек.

— Молодой? — испугался Зубейр. — Одаренный? — И, сразу обессилев, шлепнулся жирным задом на кошму. — Из каких таких болот он вылез?

— Из Нишапурских.

— Проклятье! — Зубейр вскочил, забегал по келье. Его объемистое брюхо колыхалось, мотаясь из стороны в сторону, точно бараний курдюк. — Жили тихо, спокойно, в достатке. Откуда берутся на нашу голову эти одаренные? Давно, казалось бы, всех извели. Значит, я потерял верный доход? Твой господин уже не даст заработать.