Василий Аксенов - Любовь к электричеству - Повесть о Леониде Красине

– Вот видите, полковник, обнаружилось у нас с вами уже первое расхождение.

– Незначительное, Леонид Борисович, – заглядывая в лицо Красина безжизненным, но острым, как шуруп, глазом, медленно проговорил полковник, – совершенно не-зна-чи-тель-ное…

«Уж не думает ли этот тип сделать из меня провокатора?» – невесело и устало подумал подследственный.

Раскинувшийся на бархатных подушках в отдельном купе полковник Ехно-Егерн под монотонный стук колес видел незамысловатый сон.

…Бесшумно отодвинулась дверь, и в купе деликатно, бесшумно проникли трое и сели на противоположный диванчик. Один был безусый голубоглазый юноша с огромными квадратными плечами, второй – обаятельный господин с мягкой бородкой, а третий – рыжеус-железноглаз карательного вида. От этого третьего Ехно-Егерн и вскрикнул, и пришел в себя, и сел на диванчик, вопросительно потянувшись за оружием. Стоит ли, мол, вооружаться?

– Кобура ваша пуста, – сказал обаятельный господин. – А у нас на троих шесть пистолетов.

– А где моя охрана, господа? – спросил полковник.

– Охрана ваша спит глубоким сном, коим можете заснуть и вы сейчас, или завтра, или через неделю, в любой день…

– Как избежать этого, господа? – поинтересовался полковник.

– Очень просто. Забыть о деле инженера Красина не меньше чем на полтора месяца. Бумаги на Красина должны прийти в Выборг не раньше этого срока. Думаю, что при вашем расторопном аппарате сделать это будет нетрудно.

– Понимаю, – пробормотал Ехно-Егерн. – Вы хотите воспользоваться финским законом и через месяц вытащить Никитича из тюрьмы, если не прибудут обвинительные бумаги… Но как вам это удастся, господа?

– Это уж не ваша печаль, – буркнул голубоглаз.

– И вы не убьете меня, господа?

Железноглаз усмехнулся.

– Вы устроитель засады в доме Бергов, полковник, но вы останетесь живы, только если задержите бумаги Красина. В противном случае вы будете приговорены.

Все трое встали.

– Адью! Гуд бай! Ауфвидерзейн!

– Прощайте, господа! Я сделаю то, что вы хотите…

«Боже мой, как просто, как глупо… Улетели мои генеральские погоны». – Ехно-Егерн зарыдал и стал кусать подушку.

– Ну что ж, товарищи, с полковником обошлось как нельзя лучше.

– Я думаю, что на него можно положиться. Страха ему хватит не на полтора месяца, а на полторы жизни.

– И все-таки сегодня нужно пробовать первый вариант.

– Ты уверен, Илья?

– Нельзя рисковать. Никитич должен быть на свободе, а уповать на одного этого полковника и на связи в Гельсингфорсе нельзя.

– Канонир прав, товарищи…

– …посмотрите, только осторожно, господин капитан, видите, он перепиливает решетку. Он почти уже кончил работу и может вылезти во двор по первому сигналу.

– А стены?

– Под стеной они наверняка уже заложили фугас. Я думаю, что сигнал будет дан с горы…

– Вы догадливы, Форк. Будете переведены в Петербург.

– За что, господин капитан?! Рад стараться, господин капитан!

«Ну вот он, каменный мешок… четыре шага по диагонали, взад-вперед, взад-вперед, как в молодости… одно утешение – воспоминание о тюремной молодости… Инженер Красин – в каменном мешке, Никитичу грозит казнь… казнь – короткое и совершенно точное слово, не допускающее никаких оговорок… «столыпинский галстук»… о, сколько юмора в этих словах… недаром говорят о юморе висельников… Впрочем, решетка уже подпилена, и на горе каждую минуту может появиться огонь… Тогда сразу – бросаться! Пусть уж лучше пуля оборвет жизнь или удар штыком…»

Красин мерно вышагивал по камере взад-вперед…

Виктор приближался к кустарнику, где он должен был занять позицию и по световому сигналу Саши Охтенского с горы метнуть бомбу к тюремной стене и взорвать заложенный ранее заряд. Все было детально разработано, боевики в укрытиях вокруг тюрьмы ждали взрыва. Виктор смотрел на тлеющие угли предвесенного заката над ледяным еще заливом, и ему чудилась пенная стена океанского прибоя, бесконечная полоса песчаного пляжа, он сам, Горизонтов, обнаженный и мощный, бесстрашный и вечный человек, и маленькая фигурка, бредущая к нему под закатными лучами, – бессмертная его любовь…

– Ты знаешь, кто это такой? – возбужденно зашептал один филер другому. – Это страшный бандит Англичанин Вася. Я от него еле ноги унес в Москве.

– Будем брать живым?

– Рехнулся? Он нас сам возьмет живьем. Целься лучше. Прихлопнем на месте.

Горизонтов вынул часы и взглянул на гору – сигнал запаздывал уже на две минуты. Откуда он мог знать, что Саша Охтенский в эти минуты ведет бой с засадой!