Крипалани Кришна - Рабиндранат Тагор

Накануне отъезда из Лондона он написал своей племяннице Индире (которая, по-видимому, заменила его покойную невестку как главная поверенная его сердечных дум) весьма знаменательное письмо; что побудило его к этой вспышке откровенности, остается неизвестым.

"Разве человек — это железная машина, — писал Тагор, — чтобы действовать в строгом соответствии с правилами? Разум человека так велик и изменчив, так разнообразны его нужды и так многочисленны его требования, что он должен изредка шататься, спотыкаться и метаться из стороны в сторону. Именно это и делает человека человечным, доказывает, что он живет, что он не просто комок материи. Человек, который не знал этой слабости, никогда не колебался на краю, человек, ум которого узок и прямолинеен, вряд ли может быть назван живым. То, что мы называем инстинктом, к чему мы в отчаянии прибегаем в повседневной нашей жизни, выводит нас из джунглей добродетелей и пороков, наших бед и радостей к осознанию неограниченных возможностей нашей судьбы. Тот, кто не знал коловращения жизни, в чьей душе не распускались лепестки таинственного цветка, — подобный человек может показаться счастливым, может показаться святым, его узколобый разум может подчинить себе ум других своей целенаправленной энергией, но такой человек плохо подготовлен для главного события в жизни — для встречи с бесконечностью".

Вскоре после возвращения Тагора в Индию, 3 ноября 1890 года, вышла книга стихов "Маноши". Широкий размах мысли, лирическая красота и сила убедили самых недоброжелательных критиков, что перед ними — подлинный поэт. Как пишет его английский биограф Эдвард Томпсон (единственный из английских критиков, который мог прочесть творения Рабиндраната на родном бенгальском языке), "главный мотив книги — это спокойная уверенность. Она знаменует достижение зрелости". С другой стороны, интересно вспомнить, что один из самых вдумчивых критиков, [36] Промотхо Чоудхури — муж племянницы Тагора Индиры, один из самых блестящих писателей Бенгалии. (Примеч. авт.) один из самых острых умов той эпохи увидел в этих стихах "настроение отчаяния и смирения" и написал об этом автору. "Иногда я нахожу, — отвечал ему Тагор, — что моя душа — это поле боя, где две противоположные силы сражаются постоянно; одна зовет меня к миру и прекращению всех страданий, другая понуждает меня к борьбе. Как будто энергия и воля Запада непрерывно штурмуют крепость моей индийской безмятежности.

Отсюда это качание маятника между лирическим самозабвением и философствованием, между любовью к моей стране и нападками на национализм, между стремлением встать в ряды борцов и желанием оставаться углубленным в раздумье, эта горячка борьбы, за которой следует настроение подавленности и отрешенности". "Маноши", пожалуй, первое подлинно зрелое произведение поэта.

Стихи касаются пяти обширных тем, которые останутся главными в творчестве Тагора, хотя в дальнейшем диапазон его поэзии расширится. Это любовная лирика, стихи о природе, стихи, посвященные общественной и национальной тематике, религиозные и мистические стихотворения и стихи, в которых явления природы и мифологические или исторические события воплощают авторскую философию. Не нужно упоминать, что эти категории не всегда четко определены и перетекают одна в другую.

Одно-единственное качество определяет все многообразные черты его личности и таланта — это прежде всего и более всего влюбленность. [37] * В 1926 году, будучи в Венгрии, Рабиндранат Тагор внезапно заболел, и врачи предписали ему полный покой. Пока он медленно поправлялся в Фюреле на озере Балатон, его попросили посадить липу в парке и написать стихи в книге посетителей отеля. Он написал стихи на бенгали и сам же перевел их на английский: О мое дерево, когда меня не будет больше на этой земле, пусть вечно обновляющиеся листы твоей весны лепечут прохожим: "Поэт любил, пока он жил". Дерево стоит в парке и теперь, и под ним бронзовый бюст поэта. (Примеч. авт.)

Он любил — одну ли женщину или многих, или лишь образ, который так и не нашел в реальности; бога или человека, природу или человечество? Как глупо представлять поэта философом, не принимая во внимание причудливость его ума, и упускать музыку слов в тщетной попытке проследить за тенью мысли. К сожалению, именно эти свойства исчезают в процессе перевода на другой язык.

В 1887 году на восточном побережье Индии пошел ко дну во время шторма корабль, на борту которого было восемьсот паломников, направлявшихся в священный город Пури. Все пассажиры и команда утонули. Рабиндранат написал стихотворение об этой трагедии, которое не только одно из лучших в этой книге, но, видимо, лучшее из его стихов, описывающих штормовое море. Ритм колеблется и волнуется, как безумные морские волны, погоняемые ветром. Воображение создает картину черного ужаса, разгула стихий, а ритмика вторит громам губительного рока. Но Тагор остается Тагором и в этом стихотворении: среди ужасного крушения в человеческом сердце продолжает гореть светильник любви и веры, никакой буре не загасить его. Вот переложение этих стихов, дающее представление о настроении автора.