Крипалани Кришна - Рабиндранат Тагор

Тагор писал новые пьесы и ставил их, участвовал время от времени в политических схватках или борьбе за социальные реформы (в 1887 году поэт прочел блестящий доклад об идеалах индийского брака, в котором выступил против ранних браков и отстаивал права женщин), но все это время оставался беспокоен и несчастлив. И на этот раз, как и позднее, когда им овладевало такое настроение, он решил отправиться в путешествие. Он переезжает из Джорашанко на Парк-стрит, потом едет в Дарджилинг. Но беспокойство его не оставляет.

Вернувшись из Дарджилинга, он едет в Шолапур и Пуну на другом краю Индии, возвращается в Калькутту и снова уезжает на запад в город Газипур, славящийся своими розами. Западная Индия с ее богатой историей всегда его привлекала, и в Газипуре, на берегу Ганги, с его огромными садами роз, он решил, что наконец нашел место, достойное поэта. Он перевез туда свою семью, надеясь, что пребывание там будет долгим, но вскоре разочаровался и открыл, что "розовые сады, поставленные на коммерческую ногу, не могут вдохновить ни бюль-бюля, [34] Перевод А. Горбовского ни поэта".

Через несколько месяцев Тагор вернулся в Калькутту, провел некоторое время в Шилайде, затем в Шантиникетоне, и в конце концов он снова оказался в Шолапуре, на другом краю Индии, собираясь пожить некоторое время у своего брата Шотендроната. Там он узнал, что брат со своим молодым другом Локен Палитом собираются посетить Англию, и тотчас же решился присоединиться к ним.

Во всех этих переездах Тагора сопровождала маленькая тетрадка, постепенно заполнявшаяся стихами. Созерцал ли он покрытые снежной короной Гималаи в Дарджилинге, изнемогал ли от зноя и пыли в Шантиникетоне, стихотворения изливались одно за другим. Наибольшее число их было написано в Газипуре, благодаря розам или вопреки, сказать трудно. Традиционный бюль-бюль, может быть, и отсутствовал, но соловей в душе Рабиидраната пел во весь голос неслыханные доселе мелодии. Весь урожай, собранный более чем за трехлетний период, был впоследствии напечатан в сборнике "Маноши" ("Образ любимой") и сразу же закрепил его репутацию. Поэт вступил в зрелый возраст. Это были уже не шалости вундеркинда, не напускная бравада чувств юного романтика, а подлинная речь подлинного зрелого поэта, достигшего глубинного пласта своего таланта.

На этот раз он не посылал писем в "Бхароти", а вел Дневник, опубликованный вскоре после его возвращения под названием "Дневник путешествия по Европе". Первая запись сделана 22 августа 1890 года, в день, когда пароход отплыл из Бомбея. Задумчиво глядя с палубы корабля на удаляющиеся берега его родины, поэт, который к тому времени еще и не слыхивал о диалектическом материализме, раздумывает о том, как характер поэзии зависит от материальных средств сообщения, доступных в ту или иную эпоху. В дни Калидасы любовник, разлученный с возлюбленной несколькими сотнями миль, должен был прибегнуть к помощи облака-вестника, [35] Речь идет о знаменитой поэме Калидасы "Мегхадута" ("Облако-вестник"). Тагор, пожалуй, ничего так не любил в родной литературе, как творения Калидасы — кроме, может быть, "Упанишад". Никакой другой поэт — восточный или западный — не оказывал на него столь большого влияния. (Примеч. авт.) чтобы доставить известия о себе, и для этого ему требовалось несколько десятков страниц стихов. В век пара достаточно сонета или краткого лирического стихотворения; в будущем и одного четверостишия будет, возможно, слишком много. Но эти раздумья вскоре были прерваны — судно закачалось на вспененных муссоном волнах Аравийского моря. Как и в предыдущее путешествие, Рабиндранат укрылся в своей каюте и не показывался наружу — на этот раз в течение четырех дней.

Позднее Рабиндранат научился преодолевать морскую болезнь и много путешествовал по морю, но никогда не мог полюбить океан так, как любил реки своей родной Бенгалии. Океанский лайнер казался ему "замком праздности", где пассажиры не знали, как им провести время.

По прибытии в Лондон он воспользовался первой возможностью, чтобы навестить семью Скоттов, в которой провел такие счастливые дни юности, но был разочарован, узнав, что семья переехала и никто не знает куда.

В своем дневнике Тагор снова хвалит европейское общество, где женщины получили подобающую свободу и помогают сделать нацию сильнее в противовес индийскому обществу, где единственное назначение женщины — ухаживать за мужчиной, баловать его и разнеживать, чтобы он утратил мужество. Казалось бы, Рабиндранат доволен пребыванием в Лондоне, но муза его покинула. Такое случалось с ним не раз. Человек всемирных симпатий, он был так глубоко укоренен в родной почве, что за пределами Индии источник его поэзии и песен пересыхал или сочился по каплям. Тагор мог писать философские эссе и произносить блистательные речи, но музыка, питавшая его душу, замолкала на чужбине. Внезапно 5 октября Тагор записывает в дневнике: "Я устал от здешней жизни, устал даже от прекрасных лиц. Поэтому я решил вернуться".