Илья Гордон - ТРИ БРАТА

Но вот хозяин перестал грызть семечки, встал и, выходя из комнаты, посоветовал:

– Пройдитесь немного, молодые люди, прогуляйтесь. Когда, нагулявшись, молодые вернулись, их ждал уже ужин. Танхум с Нехамой о чем-то перешептывались, и сколько отец ни старался хоть краем уха подслушать, о чем они разговаривают, ему это не удавалось.

Было уже темно и поздно, и хозяин предложил Танхуму переночевать в его доме. Танхум согласился.

Утром Танхум встал рано, подсыпал корму лошадям, взглянул на небо и дал понять невесте и ее отцу, что ему нельзя больше задерживаться здесь, пора приниматься за пахоту.

Нехама застенчиво опустила голову и молчала. Отец смотрел на дочь, выжидая, что она ответит жениху.

– Золотые денечки, – повторил Танхум. – Уже подсохло… Каждая минута дорога. Зачем еще раз лошадь гнать?

– Нельзя же так сразу… – ответил за Нехаму отец.

– Тогда не знаю, как мне быть, – ответил Танхум.

– Поезжайте домой, справьтесь с делами, а там посмотрим, – сказал отец,

Танхум растерялся. Не зная, что ответить, он, удрученный, поплелся к свахе.

– Я, наверно, невесте и ее отцу не подхожу! – заявил он, едва переступив порог ее хаты.

– Почему вы так думаете? Я сейчас же пойду к ним и выясню, в чем дело, – ответила сваха.

Накинув платок, она побежала к соседу. Спустя некоторое время она позвала Танхума, велела ему посидеть в передней, а сама зашла в комнату, В комнате слышался оживленный разговор. Танхум прислушался. Говорила сваха:

– Я знаю его родственников. Он из честной, порядочной семьи. Чего же тут волынить? Давайте сегодня же устроим помолвку, а спустя несколько дней сыграем свадьбу. Жених правильно говорит, нельзя терять время, пора выезжать в степь…

В этот же день молодых помолвили, а через два дня отец Нехамы отобрал для свадебного стола несколько кур из тех, что хуже несутся, зарезал молодого теленка, достал рыбы. Напекли и наварили разные яства.

Свадьба была отпразднована без особой торжественности. Вечером совершили обряд венчания, и все сели за ужин. Из родни жениха не было никого.

– Если будет все хорошо, мы их дома соберем, повеселимся, – оправдывался Танхум, – а сейчас пахота и сев, зачем отрывать их от работы?

Когда гости разошлись, Танхум пошел в конюшню накормить лошадей, а молодой жене наказал собираться в дорогу. Он велел ей упаковывать все, что попадется под руку

– Пригодится, – говорил он, – в хозяйстве все может пригодиться.

Отец сердился, ворчал, иногда отбирал кое-что из того, что прихватил зять. Но того это не смущало.

Когда бричка была доверху нагружена домашними пожитками, Танхум попрощался с тестем, усадил жену на передок, сел рядом с нею и стегнул лошадей. Ехал он быстро, словно за ним кто-то гнался. Время от времени он поглядывал на поля и, замечая черные пятна свежевспаханной земли, недовольно морщился.

– Видишь, люди пашут вовсю! – с упреком обращался он к молодой жене, показывая на поля. – Каждый день теперь на вес золота…

Свадьба у Заве-Лейба была тихая, без музыкантов. Во дворе Бера Донды поставили венчальный балдахин. Жених, как положено по обычаю, семь раз обошел вокруг невесты, надел ей обручальное кольцо, отпил глоток вина из кубка. Потом невеста поплакала немного. Бер, Рахмиэл, Фрейда, жених с невестой и собравшиеся гости зашли в хату, уселись за скромный свадебный стол, выпили немного вина и разошлись по домам.

Жена Заве-Лейба – Хевед, которую он привез из соседней колонии, была высокая, здоровая, с мясистыми, толстыми губами.

После свадьбы молодожены перебрались в свою хатенку, перестроенную из сарая, купленного у Гдальи Рейчука. Хевед тут же отправилась к отцу за коровой, которая была обещана Заве-Лейбу в приданое. Увидев ее, Заве-Лейб рассердился и начал ругать жену:

– Надула ты меня! Обещали дать корову, а какая же это, с позволения сказать, корова, когда у нее только три соска?… Корову они мне дали, чтобы ей околеть! До самой свадьбы не дали даже поглядеть на нее. Обманул меня твой отец, как цыган на ярмарке.

Чем больше горячился Заве-Лейб, чем свирепее нападал он на жену, тем нежнее становилась она к нему, стараясь смягчить его негодование. Но это не помогло, он никак не мог простить такое.

– Ну, чего раскричался? Успокойся! Ни к чему это, – умоляла его Хевед. – Корова отелится, будет, дай бог, телка, вот обзаведемся мы новой коровой. Если судьбе будет угодно, мы еще кое-что наживем. Люди рады были бы иметь такую корову, как у нас…