Бернард Корнуэлл - Горящая земля

— Почему?

Он нахмурился.

— В реке были колья. Грязь была густой.

— Думаешь, взять Бемфлеот будет легче? — спросил я — и увидел ответ на его лице. — Итак, кто возглавил атаку на Торней?

— Этельред и я.

— Ты вел людей? — многозначительно спросил я. — Ты был впереди?

Он уставился на меня, закусил нижнюю губу и явно смутился.

— Нет.

— Твой отец позаботился о том, чтобы тебя защищали? — спросил я.

Эдуард кивнул.

— А что насчет господина Этельреда? — продолжал я. — Он был впереди?

— Этельред храбрый человек, — вызывающе отозвался Эдуард.

— Ты мне не ответил.

— Он был со своими людьми, — уклончиво ответил Эдуард. — Но, слава Богу, спасся при разгроме.

— Тогда почему ты должен быть королем Уэссекса? — жестоко спросил я.

— Я… — начал было он.

Потом растерял все слова и просто молча смотрел на меня с выражением боли на лице. Он пришел в сарай, пытаясь проявить дружелюбие, а я разнес его в пух и прах.

— Потому что твой отец — король? — предположил я. — В прошлом мы выбирали лучшего человека, чтобы тот стал королем, а не того, кому довелось выпасть меж ног королевской жены.

Эдуард нахмурился, оскорбленный, нерешительный, утративший дар речи.

— Объясни мне, почему я не должен сделать королем Осферта, — резко сказал я. — Он — старший сын короля.

— Если не будет правил наследования, — осторожно проговорил Эдуард, — смерть короля приведет к хаосу.

— Правила, — издевательски ухмыльнулся я. — Как ты любишь правила! Итак, потому что мать Осферта была служанкой, он не может быть королем?

Эдуард собрал всю свою храбрость и ответил:

— Да. Не может.

— К счастью для тебя, — сказал я, — он не хочет быть королем. По крайней мере, я так думаю. Но ты хочешь?

Я ждал, и в конце концов Эдуард чуть заметно кивнул.

— И у тебя есть преимущество, — продолжал я, — то, что ты родился меж пары царственных ног. Но все равно тебе нужно доказать, что ты заслуживаешь короны.

Он молча глядел на меня.

— Ты хочешь быть королем, — продолжал я, — поэтому ты должен доказать, что заслуживаешь этого. Ты возглавляешь людей. Ты делаешь то, чего не сделал у Торнея, то, чего не сделал и мой кузен. Ты первым идешь в атаку. Ты не можешь ожидать, что люди будут умирать за тебя, если они не увидят, что ты охотно умрешь за них.

Эдуард кивнул.

— Бемфлеот? — спросил он, не в силах скрыть свой страх при мысли о предстоящей атаке.

— Ты хочешь быть королем? — спросил я. — Тогда возглавь этот штурм. А теперь пойдем со мной, и я покажу тебе, как.

Я вывел его наружу и подвел к речному обрыву. Отлив почти закончился, обнажив скользкий склон не меньше двенадцати футов высоты, покрытый блестящей грязью.

— Как нам подняться на такой склон? — спросил я.

Эдуард не ответил, он просто нахмурился, словно раздумывая над проблемой… А потом, к его полному изумлению, я сильно толкнул его, так что он свалился через край. Он громко закричал, потеряв почву под ногами, потом заскользил и проехал на своей царственной заднице весь путь до воды, где, наконец, умудрился кое-как встать. Он был весь заляпан грязью и негодовал.

Отец Коэнвулф, очевидно, подумал, что я пытаюсь утопить Этелинга, потому что ринулся ко мне и уставился вниз, на принца.

— Вытащи меч! — велел я Эдуарду. — И взберись на берег!

Тот вытащил меч и сделал несколько нерешительных шагов, но скользкая грязь мешала ему, и он каждый раз соскальзывал вниз.

— Пытайся лучше! — прорычал я. — Пытайся изо всех сил! Наверху датчане, и ты должен их убить. Поэтому карабкайся!

— Что ты делаешь? — негодующе спросил Коэнвулф.

— Делаю из него короля, — тихо ответил я, потом посмотрел вниз, на Эдуарда. — Карабкайся, ты, ублюдок! Взбирайся наверх!

Он не мог этого сделать — ему мешала тяжелая кольчуга и длинный меч. Он пытался ползти вверх по берегу, но всякий раз соскальзывал вниз.

— Вот на что это будет похоже! — сказал я ему. — Карабкаться изо рва у Бемфлеота!

Он уставился на меня снизу вверх, грязный и мокрый.

— Сделаем мост? — предложил он.

— Как мы сделаем мост, если сотня пердящих датчан будут метать в нас копья? — вопросил я. — А теперь давай! Карабкайся!

Он попытался снова, и снова у него ничего не получилось. Потом — и его люди, и мои наблюдали за ним сверху — Эдуард стиснул зубы и бросился по скользкой грязи в последней отчаянной попытке, и на этот раз ухитрился остаться на склоне. Он использовал меч как палку, дюйм за дюймом поднимаясь выше, и люди разразились приветственными криками. Он продолжал соскальзывать обратно, но нельзя было не заметить его решимости, и каждый его маленький шаг люди встречали аплодисментами.