Юзеф Крашевский: Калиш (Погробовец)

Бледный, перепуганный человек с всклокоченными волосами стоял перед ним, как олицетворение страха и горя.

Канцлер, увидев его, воскликнул:

— Господи, что с тобой?

Неизвестный не мог вымолвить слова, разразился лишь рыданиями и, закрыв глаза, пал на колени. Канцлера стал охватывать ужас.

— Ради Бога, что случилось? — повторил он.

Вдруг раскрылись двери и вбежал ксендз Теодорик, узнавший лошадь одного из сопровождавших короля. Увидев гонца, воскликнул:

— Говори, что случилось? Ты из Рогозьна?

Наконец вырвалось у приезжего:

— Король убит! Застонали в ответ оба.

Прошло порядочно времени, пока успокоили вестника, и он смог рассказать подробности.

— О несчастный час! Два бранденбуржца, Зарембы и Налэнчи напали под утро, когда пан и все крепко спали. Поднялась суматоха… Я схватил меч и побежал туда полуодетый. Но через толпу саксонцев и этих негодяев нельзя уже было пробиться. Короля вытащили, насмехаясь и колотя. Он вместе с приближенными защищался, как лев. Пало трупов довольно. Я видел, как он рубанул по голове Павлика Налэнча и положил его на месте. Когда я мечом пробивал путь к нему, я увидел, как он, весь в крови, зашатался, и на него набросились саксонцы. Я уже не знаю, как мне, раненому, удалось спастись. Вытащили они его уже в бессознательном состоянии на двор — изрубленного, в окровавленной рубахе. Тут принялись его сажать на коня да вязать, но уже бедный наш пан не мог удержаться и свалился. Его втащат, а он, как труп — вниз. Тогда понесли его бранденбуржцы на воз, желая увезти с собой, но и с воза свалился. Ну тут еще несколько раз ударили мечами и бросили. Я проталкивался туда, где он, думал, погибну рядом; вдруг вижу, стоит Михно Заремба ногой на его груди, наклонился и смотрит.

— Еще ты жив! — закричал ему в ухо.

— Возьмите меня! Спасите! — слабым голосом промолвил король… Не знал, видно, с кем говорит. — Возьмите, снесите на кровать… жизнь вернется!

Услыхав это, Михно вдруг поднял меч и погрузил его по рукоятку в грудь короля, крича: "Люкерда!"

Канцлер и Теодорик ломали руки.

Наступило жуткое молчание, а вестник несчастья лег на пол, и катался, и рыдал.

Таков был конец этого семимесячного правления короля, которого все оплакивали. Народ видел в его смерти Божье возмездие за убийство невинной Люкерды. [8] Историк Длугош рассказывает, что за участие в этом убийстве роды Зарембов и Налэнчей были лишены надолго права носить пурпурные платья и выходить на турниры отдельными отрядами. Но кажется, что это более поздняя легенда или относится к какой-нибудь ветви этих родов, так как вскоре мы видим Налэнчей на важных постах даже в Великопольше.

Польша делилась на Великопольшу и Малопольшу. См. предисловие. (Примеч. пер.)

Да будет так!

См. роман "Борьба за Краков" и мое предисловие к настоящему роману. (Примеч. пер.)

Пригласили орден Крестоносцев в 1226 году и дали им Хелм и Нешаву на берегах Вислы. (Примеч. пер.)

(Сам он полякам вернул победоносные стяги.)

Печать Пшемыслава, короля поляков и князя Поморья (Померании). (Примеч. пер.)

Лешек Белый был изменнически убит 23 ноября 1227 г. (Примеч. пер.)

Историк Длугош рассказывает, что за участие в этом убийстве роды Зарембов и Налэнчей были лишены надолго права носить пурпурные платья и выходить на турниры отдельными отрядами. Но кажется, что это более поздняя легенда или относится к какой-нибудь ветви этих родов, так как вскоре мы видим Налэнчей на важных постах даже в Великопольше.