Михаил Волконский: Черный человек

— Где «там»? — переспросила Дунька.

— В Вязниках. Там обо всем уже известно и принимаются меры. Не приди я сегодня к вам — может быть, было бы поздно.

— Как же «там» могут действовать, когда никто в городе не знает, зачем сюда приехал граф? — удивилась Дунька.

— В городе, может быть, и не знают, а в Вязниках знают. В этой гостинице (она ведь одна в городе) остановился сегодня господин Чаковнин. Вероятно, сегодня же он уедет обратно, самое позднее — завтра… Слушайте! У него очень важные документы… Он получил их сегодня здесь и должен отвезти в Вязники. Надо во что бы то ни стало помешать этому, достать у него, взять эти документы. Понимаете? От этого зависит многое…

— Какие документы?

— Ну, объяснять это некогда. Узнаете потом, когда достанете… Теперь сделайте все возможное, чтобы перехватить их у Чаковнина.

— Это очень просто, — решила Дунька, — я скажу графу Косицкому — он велит обыскать господина Чаковнина, и у него отберут…

— Если б это было так легко! Он не отдаст их ни за что и уничтожит скорее, чем отдаст. Нет, такой силой ничего не возьмешь.

— Тогда как же?

— А вот прелестью женской и красотой вашей вы сделаете тут больше, чем граф Косицкий властью.

Дунька почувствовала себя польщенной.

— Но что же я могу? — спросила она.

— Можете обойти господина Чаковнина, как будто встретясь с ним в одной гостинице. Если захотите, то сумеете… Ну, а потом несколько сонных капель в его стакан… А с сонного легко сымете сумочку с документами. Они, вероятно, у него в сумочке, а сумочка эта на нем…

— Ну, хорошо, если я у него, у сонного, возьму их. А дальше что?

— Дальше — вложите на место взятых документов в сумочку приготовленный заранее пучок бумаги, завяжите сумку и оставьте так, будто не произошло ничего особенного и все у него цело. Не надо, чтобы он спохватился здесь. Пусть везет в Вязники сумку с простой бумагой.

Дунька задумалась. Такие сложные, не простые дела она любила и принималась за них с большою охотой. Поэтому она тотчас же произнесла:

— Да, но для этого мне нужны сонные капли!

— Сонных капель — сколько угодно, — весело сказал черный человек. — Вот вам флакон — тут не на одного Чаковнина хватит.

Он подал Дуньке флакон и, пожелав успеха, простился с нею, сказав, что зайдет завтра, чтобы узнать, удачно ли она справилась с Чаковниным.

На другой день, в десятом часу вечера, Чаковнин подъезжал к Вязникам, возвращаясь из города. Днем он сбился с дороги, проплутал без пути в поле и только теперь, к вечеру, мог попасть домой.

Его ждали. По его колокольчику выехали ему навстречу верховые с фонарями. Крыльцо большого дома было освещено. Когда Чаковнин подъехал к нему, казачок распахнул двери.

Чаковнину было очень неприятно, что он опоздал. Он знал, что князь Михаил Андреевич ложился уже спать в это время или, по крайней мере, уходил в свои комнаты и был невидим. Между тем князь, прося его съездить в город за документами, которые должен был передать губернатор, придавал им такое значение, что говорил, что только именно ему может поручить их, потому что верит в его обстоятельность. Чаковнин думал, что князь ждет его возвращения с нетерпением и, вероятно, уже беспокоится. Но вина в опоздании была не его.

— Князь спит? — спросил Чаковнин дворецкого, снимая в передней шубу.

— Князь прошли в свои комнаты.

— Должно быть, велели сказать им, когда я приеду?

— Ничего не приказывали.

— Быть не может! Поди, доложи им, что я приехал.

Чаковнин не знал, в чем состояли привезенные им документы, потому что они были переданы ему вчера губернатором запечатанными, но он знал, что они настолько важны для князя, что, несмотря на установленный в Вязниках обычай, по которому никто не смел беспокоить Михаила Андреевича после того, как тот уходил вечером к себе, он решился все-таки велеть, чтобы доложили князю о его приезде.

Дворецкий удивленно посмотрел на Чаковнина и проговорил:

— Я не смею войти теперь к князю.

— Ну, да, я знаю, что запрещено входить, — начал уже сердиться Чаковнин, — и все-таки поди доложи — я на себя беру. Я знаю, что делаю.

— Не смею…

— Ну, тогда я пойду сам, без доклада, — решил Чаковнин и, поднявшись по лестнице во второй этаж, достиг коридора и направился к комнате князя, так что дворецкий едва поспел за ним.

Обогнав Чаковнина у самой уже двери Михаила Андреевича, слуга заслонил ее собою, говоря:

— И вас пропустить не могу-с!