Михаил Волконский - Записки прадеда

— А вам, значит, с той стороны тоже обещано, со стороны этого покровителя?

— Да, и он сдержит обещание.

— Кто же он?

— Ну, уж этого я вам не скажу! Довольно и того, что я рассказываю.

— А вы эту покровительствуемую видели?

— Нет. Очень мне нужно!

— Значит, с вами просто заключили условие встретить своего покровителя — ведь Зубов — ваш покровитель, насколько я понял, — в таком месте, где он думал найти покровительствуемую другим лицом?

— Вы сообразительны на толкование как добрая, старая госпожа Ленорман! [2] Note2 Знаменитая французская гадалка.

Наступило молчание.

— Ну, здесь я вас выпущу из кареты, и до свидания. Здесь вы можете найти себе лодку, — проговорила Маргарита, после того как они переехали Неву; когда же Орленев выпрыгнул из кареты, не опуская подножки, она высунулась из дверцы и еще прокричала ему: — Так помните же, где найти меня, и я вас жду, непременно жду… Приходите ко мне!

Молодой человек ничего не ответил. Карета тронулась и быстро покатилась, удаляясь в сумраке петербургской летней ночи.

Орленев стоял не двигаясь, скрестив руки и глядя пред собой. Выпитое за ужином вино, разговор француженки, мускус, которым она была надушена, произвели на него одуряющее впечатление. Теперь пред ним было как бы два пути. С одной стороны — манила его к себе чистота его светлой грезы, неясной, неопределенной и таинственной, с другой — влекла к себе эта новая еще для него женщина с распущенными надушенными волосами, вполне реальная, определенная, не допускавшая сомнений и колебаний. Только в сторону этого пути — он чувствовал — направлено оружие возмездия, положенного гением справедливости.

— Железную цепь, — вспомнил Орленев где-то вычитанное им изречение, — разорвать легче, чем опутавшую тебя гирлянду из роз.

Потемкин не обманул Орленева. Через несколько дней последний получил официальное извещение о том, что он назначен адъютантом к светлейшему, и частное письмо от его секретаря Попова, который приглашал к себе Орленева для дачи полной инструкции и объяснения его обязанностей.

Обязанности адъютанта оказались очень несложными. Нужно было, когда приходила очередь дежурить, являться во дворец в особую, назначенную для дежурства комнату и сидеть там на случай, если позовет светлейший, затем исполнять то, что он поручит.

Большинство потемкинского штата осталось в действующей армии, в Турции, а потому в Петербурге возле него было немного народа. Орленев спросил у Попова, не нужно ли ему поехать познакомиться со своими новыми сослуживцами, и тот успокоил, что это — лишнее, что лучше познакомиться при встрече, на самой службе.

Б первое дежурство Сергею Александровичу пришлось рано утром сменить заспанного адъютанта, очень недовольного проведенным им накануне днем в дежурной.

— Слава Богу, наконец смены дождался! — ворчал он не то Орленеву, не то сам себе под нос. — Добро бы дело было какое! А то сидишь целый день точно под арестом; люди гуляют, а ты сиди точно в клетке. Ну, желаю быть здоровым, — обратился он уже к Орленеву непосредственно и ушел, видимо торопясь вырваться на свободу.

Дежурная, в которой остался Сергей Александрович, была низкая комната со сводом и двумя выходившими в сад окнами. В отношении мебели в ней было все то,

что обыкновенно бывает в дежурных всего света: шкаф со стеклянными, затянутыми зеленой материей с исподней стороны дверцами, стол с чернильницей, из которой вылетела муха, когда Орленев тронул ее, кресло кожаное и диван. На стене в золотой тоненькой рамке висела гравюра, изображавшая батальную сцену с генералом, поднявшим саблю, на огромной лошади, передние ноги которой были подняты колесом, а задние упирались обе параллельно в землю.

Орленев быстро освоился с этой обстановкой, придвинул кресло к окну, поднял последнее повыше и уселся читать захваченную им с собой книгу из числа тех, которыми запасся еще за границей.

«И отлично! — подумал он. — Чего лучше сидеть так, если не тревожат?»

Его действительно не тревожили. И тишина была во всем дворце такая, что, казалось, можно было бы расслышать всякое движение даже в отдаленном конце его; но ни движения, ни звука не было во всем огромном помещении.

В час обеда лакей в ливрее светлейшего принес Орленеву на большом серебряном подносе кушанья и вино, и все было очень вкусно и аппетитно подано.

Орленев и не заметил, как прошло время до обеда. Книга была прочитана еще наполовину, она была интересна, и Орленев, пообедав с удовольствием, опять принялся за нее.