Марк Фруткин - Возвращение Фабрицио

— Старый, да. Бедный — ничуть. Не лги мне. О твоем богатстве ходят легенды. Цена будет расти, пока не согласишься. Теперь она в четыре раза выше.

— Basta! [19] Хватит! (ит.) Ты победил. — Панталоне поднялся на ноги, его передернуло. — Я должен ее получить. Что для этого нужно?

— Я открою тебе маленькую тайну, старик. Одной скрипки мало. Придется уговорить посредницу, сваху, переубедить ее.

— Да, беда не приходит одна. Как это сделать?

Уго задумался, поглаживая голову мастифа. Панталоне ждал. Арлекин тоже ждал, очень заинтересованный. Он знал старую деву, что была свахой, и задумался, не сумеет ли он стать, так сказать, посредником у посредника. Он облизал губы, подсчитывая возможную прибыль. Горбун оставил пса и поднял глаза:

— Можно ее подкупить. Это возможно. Но потребуется ее немного… переубедить. У нее возвышенные представления, но она, конечно, откажется от них за честную и разумную плату.

Панталоне покачал головой:

— Я обречен. Сначала четыре дня пересекаю самую скучную и унылую равнину в мире, по три шага за один раз, на самом глупом в мире осле. А теперь это! Лучше умереть.

— Да будет, будет тебе, старый Панталоне. — Мантуанец отряхнул пыль с одежды актера. — А как же Аврора? Разве все это в конце концов не окупится?

Лукавая усмешка озарила лицо Панталоне, его взгляд снова погрузился в теплую купель мечтаний.

Уго наклонил голову:

— А теперь присоединяйся к нашему пиршеству. Тебя, должно быть, мучит жажда после долгого пути. У меня есть немного местного vino nero, [20] Тип красного вина. ты должен его попробовать.

Фабрицио сидел за высоким столом в своей лаборатории, читая книгу об алхимической важности ртути и способах ее применения для обогащения вещества. Он прервал чтение и поднял глаза. После исповеди герцогини преисполненные радости супруги объявили всем, что ждут ребенка. Герцог был в восторге. Будущий отец неизменно появлялся на людях с широкой улыбкой на лице. Он был особенно нежен с женой в ту неделю и выпил с друзьями море вина. Фабрицио искренне за них радовался. Он склонился над книгой и снова принялся читать.

В лабораторию вошел Омеро:

— А, вот вы где. Там приходил посыльный от… надо же, вы похожи на старого иудея, когда сидите там и читаете книгу…

— Омеро! Посыльный, что он хотел?

— Принес послание от герцога. Я взял на себя смелость его распечатать, уж больно срочное с виду.

Он протянул одной рукой конверт, а другой — само письмо.

Фабрицио покачал головой:

— И что там?

— Он велит вам тотчас явиться в замок.

Фабрицио оцепенел. Он закрыл книгу и судорожно сглотнул.

— Ступай, — с трудом произнес священник. Во рту пересохло.

Омеро немного помешкал, как обычно искусно разыгрывая пренебрежение, притворяясь, что не его отсылают, а он сам решает, когда уйти.

Фабрицио сидел и думал о жестокости герцога. Указательным пальцем он нервно постукивал по обложке закрытой книги. Он знает. Он все знает. Что я скажу? Я не могу отрицать. О Господи!

Дон Фабрицио постучал, дверь открыла служанка. За ней стояла герцогиня, заламывая руки. Буря эмоций отражалась на ее лице.

— А, вот и вы, — проговорила она.

— Да, — коротко ответил священник. — Где он?

— Идемте.

Она повернулась и пошла вверх по широкой мраморной лестнице. Фабрицио плелся сзади, сердце колотилось у него в груди.

Они подошли к двери. Герцогиня тихо постучала и вошла. Еще одна служанка, постарше, поднялась со стула.

Фабрицио удивился, увидев герцога в постели. Тот повернулся и взглянул на них:

— Дон Фабрицио, спасибо, что пришли. Но где же ваши лекарства?

— Мои лекарства?

— Да, зачем бы я еще вас приглашал?

Фабрицио зажмурился:

— Конечно, конечно. Сначала я определю недуг, а потом вернусь за подходящим лекарством.

— Пустая трата времени, когда мне так больно! Вы должны были принести их с собой.

Глаза герцога сверкали от гнева, и священник на мгновение почувствовал облегчение оттого, что не придется столкнуться с его настоящей яростью.