Дмитрий Колосов - Император вынимает меч

Наконец рассвело. Пирр обнаружил, что находится неподалеку от центральной площади Аргоса Аспиды, заполненной воинами Антигона, Арея и вооруженными горожанами. Врагов было много больше, чем солдат Пирра, и царь приказал отступать.

Как говорит предание, его устрашила стоявшая посреди площади статуя — медный бык норовил поднять на рога скалящего клыки волка. Некогда старая гадалка предсказала царю, что он найдет свою погибель там, где встретит противостоящих волка и быка. И бесстрашный Пирр впервые испугался. Впервые дрогнуло мужественное сердце. Он испугался пророчества. А, может быть, убоялся города, так как всю жизнь предпочитал сражаться в поле, где ясно видно, с какой стороны враги, а с какой — друзья. И еще Пирр испугался за жизнь своего последнего сына Гелена, чей отряд как раз входил в город.

Пирр распорядился оставить Аргос. Даже храбрый иногда отступает — в этом нет ничего зазорного. Да и кто посмеет упрекнуть в трусости самого Пирра?!

Фессалийцы повернули коней и погнали их к городским воротам. На одной из улочек отряд Пирра столкнулся с воинами Гелена, который не выполнил приказ покинуть город и спешил на помощь отцу.

Всадники замедлили бег коней, и враги, воспользовавшись этим, напали на Пирра.

Бой происходил в тесном проулке, Пирр не мог развернуть своих всадников и бросить их в атаку на приближающихся врагов. Вдобавок забравшиеся на крыши аргивяне забросали копьями слонов. Один из них, тяжко раненый, рухнул посреди улицы, преградив эпиротам путь к отступлению, другой, обезумев от ярости, искал своего вожака, и найдя его убитым, бросился вдоль по улице, топча своих и врагов. И горе тому, кто оказался на его пути!

Пирр прежде не видел таких битв. Стесненные стенами и отчаянно ревущими элефантами, воины не могли занести меч над головой. Враги пинали друг друга ногами, били в живот локтями, один аргивянин вцепился зубами в шею очутившегося рядом с ним эпирота…

Кое-как царь выбрался из этой сутолоки и тут же получил удар копьем. Острие пробило панцирь и, потеряв силу, оцарапало бок. Взбешенный Пирр бросился вдогонку за обидчиком. И в это мгновенье прилетела смерть. Она была не в облике стрелы, что сразила его предка Ахилла. Нет, стрела пролетела мимо. Пирр погиб нелепо, смертью, недостойной царя, недостойной героя. Его убил не меч или копье, не стрела и не камень грозной катапульты. Обломок черепицы, брошенный с крыши матерью аргивянина, со всех ног удиравшего от Пирра, попал царю в незащищенную броней шею и перебил позвонки. Пирр покачнулся и рухнул с коня. Увлеченные боем телохранители не заметили этого.

Он лежал и смотрел в обрезанное стенами домов небо, и слушал шум боя, не в силах даже повернуть голову. Приметив богатые доспехи и знакомый всему миру козлорогий шлем, к Пирру подскакали несколько всадников-иллирийцев, воевавших на стороне Антигона. Рассчитывая получить богатую награду, один из них, по имени Зопир, «вытащил иллирийский меч, чтобы отсечь ему голову, но Пирр так страшно взглянул на него, что тот, перепуганный, полный смятения и трепета, сделал это медленно и с трудом, то опуская дрожащие руки, то вновь принимаясь рубить, не попадая и нанося удары возле рта и подбородка» . [85] Плутарх. Пирр, XXXIV.

Отрубив Пирру голову, иллирийцы бросили ее к ногам Антигона. Они рассчитывали на награду и получили ее — македонский царь велел казнить убийц. Он оплакал смерть своего достойного соперника и предал его тело торжественному сожжению.

Так умер царь-авантюрист Пирр, в свои сорок шесть лет участвовавший в двух десятках сражений и проигравший лишь одно из них, владевший многими царствами и удержавший под своей властью лишь родной Эпир; царь, считавшийся лучшим полководцем своего времени.

Фортуна, что была столь благосклонна к Пирру в течение всей его жизни, посмеялась над ним после смерти. Аргивяне сочли, что убить сына Ареса, каковым они считали Пирра, могла лишь божественная рука. Народное собрание Аргоса приняло решение о том, что руку старухи, нечаянно сразившей Пирра, направляла сама богиня Деметра. В честь богини был воздвигнут храм, в котором и погребли останки Пирра. Долгие годы, пока время не стерло улиц древнего Аргоса, царь-кондотьер покоился в храме, посвященном его убийце.