Дмитрий Колосов - Император вынимает меч

Злобные дикари не имели бы ни малейшего шанса на победу, если б не бунтовщики, подсчитывать число которых не брался никто, но, скорей всего их было больше, чем кочевников, но меньше, чем воинов Цинь. Если бы эти непомерно занесшиеся негодяи согласились смирить гордыню и молить о снисхождении солнцеликого Тянь-цзы, тогда черноголовые безо всяких усилий раздавили бы степную саранчу. Но мерзавцы отказались перейти под знамена императора, как Мэн Тянь не уговаривал их, посылая одного за другим тайных парламентеров, предпочтя милости солнцеликого дружбу с дикарями. Нестройными колоннами они подступали с юга, намереваясь присоединиться к кочевникам.

Тогда Мэн Тянь попытался помешать бунтовщикам, выслав против них корпус всадников, сражающихся, как варвары. [75] В китайских царствах уже с IV века до н. э. существовали воинские части, снаряженные и сражающиеся по образцу хуннов и других кочевых народов. Пять полков воинов скрытно, лощинами ушли на юг, чтобы бесследно исчезнуть. Дацзяну так и не суждено будет узнать их судьбу. Никто так и не расскажет ему, как ближе к ночи истомившиеся шицзу были окружены втрое превосходящей ордою хуннов под предводительством левого сян-вана из рода Сюйбу и поголовно истреблены страшно свистящими стрелами. И никто не узнал об этом, потому что кочевники, чтобы сохранить тайну, перерезали население окрестных деревень. Лишь годы спустя странники обнаружит лощину, доверху забитую полуистлевшими трупами воинов и лошадей. Люди прозовут это место проклятым и будут долго обходить его стороной.

Но покуда Мэн Тянь ничего не знал о трагедии, приключившейся с его всадниками. Он был почти уверен в успехе, не позволяя при том этой уверенности перерастать в самоуверенность. Дацзян разработал превосходный план. Его войско должно было опереться на реку, прижавшись к воде спиной, чтобы кочевники, быстрые в передвижении, не смогли нанести удар с тыла и чтобы собственные воины стояли до последнего, ведь ни мостов, ни лодок заготовлено не было. Центр позиции занимали полки пехотинцев, вооруженных луками, дахуанами, копьями и мечами. Чуть позади стояли секироносцы, припасенные для внезапного удара. Фланги заняли конники: латники, что в полных доспехах, и легкие всадники, вооруженные одними лишь луками. Лучникам предстояло тревожить врагов с крыльев, а латники должны были нанести таранный удар, когда станет ясно, что степняки выдохлись. За основным строем разместились три полка ланчжунов, личный резерв полководца.

— Пусть теперь только сунутся! — потирал руки Мэн Тянь.

Мэн Тянь был воином искушенным, поучаствовавшим не в одном десятке сражений и стычек, генералом властным и суровым, мужчиной из себя видным. Он был высок, крепок, дороден. Глубоко посаженные глаза цепко впивались в собеседника, появлявшаяся временами холодная усмешка пряталась в редкой, аккуратно подстриженной бороде. Дацзян Мэн Тянь не сомневался в победе. Он имел полное право рассчитывать на успех в битве с кочевниками, не обученными правильной тактике боя. Имел полное право…

— Что ж, он все делает правильно! — Так оценил замысел неприятеля Аландр. Вместе с Таллой он расположился на невысоком, покрытом ярким ковром травы холме, осматривая поле будущего сражения. Сколько было таких холмов и сколько еще будет! Чуть позади стояли ровными рядами гетайры, готовые отразить любое внезапное нападение. — Я поступил бы также, предполагая, что буду иметь дело с тупыми дикарями. Принять первый удар, обескровить, ударить с флангов, погнать и добить. Идеальный план боя! Нам противостоит опытный неприятель.

— Что же ты намерен предпринять? — полюбопытствовала Талла.

Аландр усмехнулся.

— Ты говоришь таким тоном, словно в моем мозгу должен родиться гениальный замысел! В нашей ситуации не так-то многое можно противопоставить. Вопреки твоим ожиданиям, они не разбежались ни в тоске по своим полям, ни под воздействием дождя, ни даже, убоявшись, дурных предзнаменований. Их по-прежнему много, и они готовы дать бой.

— Но их было больше! — вставила Талла.

Аландр не обратил внимания на эти слова.

— А все потому, что они чувствуют превосходство перед нами. Они не раз били хуннов и считают их слабее себя. А хунны не раз били ди, и потому черноголовые полагают, что ди — совсем никудышные воины. Потребуется немало сил, чтобы разуверить их. А тут еще ты желаешь, чтобы я пролил как можно меньше крови.

— Да, — подтвердила Талла. — Это хорошие воины, очень скоро они нам понадобятся.