Дмитрий Колосов - Император вынимает меч

Этот Ганурий, невзрачный солдатик, какого сородичи Бримира не пустили б в бою дальше обоза, обратился к новобранцам с таким напутственным словом.

— Слушать меня, говнюки! — провозгласил он голоском визгливым, словно пила. — Отныне я ваш царь и бог, и нету другого! Меня зовут Тит Ганурий. Еще недавно я был принципом третьего легиона. Это тот самый, что сражался при Тицине и Треббии, а потом целиком полег у Канн. Если вас интересует, почему уцелел я, отвечу, я уцелею всегда! Я — та самая вошь, что пролезет в любую щелку, какую не поймать и не выжечь огнем. Я бессмертный! Я сражался вместе со всеми и видел, как падают мои товарищи. На моих руках умер отважный Квинт Невий, мой друг и командир. Потом вражеский меч обрушился на мой шлем, и я упал без чувств. Но ночью, когда завыли волки, я очнулся и выбрался из-под убитых. Я миновал посты Пунийца и добрел до своих. И вот я здесь, перед вами, и моя задача — сделать из этого дерьма, что вы собой представляете, настоящих солдат. И я готов стесать кулаки об ваши тупые рожи, но своего добьюсь! Девятеро из десяти сдохнут, но десятый будет отменным солдатом, достойным свободы, которую вам обещали! Как поняли, говнюки?!

После столь ласковой речи недолго было пасть духом, но действительность оказалась не столь мрачной. Ганурий был, конечно, не подарок, но кулаки он пускал в ход не столь часто, как обещался, а командиром оказался рачительным и толковым. Он закатывал скандал интендантам, если те задерживали выдачу провизии, и лично проверял каждый меч, каждый шит, каждое копье, что поставляли откупщики. Несмотря на невеликий рост и отнюдь не богатырскую стать, он умело орудовал мечом, что и продемонстрировал, вызвав на бой Клеона. Этот парень с ручищами Геракла как ни старался, так и не смог поразить центуриона деревянным мечом, обтянутым кожей с кожаным шариком на конце, что заменял стальной клинок, а тот не одиножды пометил синяками брюхо и торс новобранца.

— Вот так надо, говнюки! — самодовольно заметил Ганурий, оставляя жертву в покое. — Старайтесь, и каждый из вас может стать человеком! Старайтесь, а не обещайте стараться. Обещание — все равно, что пустой кубок!

И «говнюки» старались. У кого-то это получалось лучше, у кого-то хуже. Тем, кто прежде держали меч, достаточно было восстановить былую сноровку. Прочим пришлось пролить немало пота, а кое-кому и кровь. Но центурионы сделали свое дело — обтесали бесформенную глыбу, придав ей стройность и остойчивость.

Новобранцы научились бросать пилум, наносить удары деревянным мечом, вдвое тяжелым, чем боевой. Поставленные перед столбом, изображавшим противника, они наносили удары сверху, кололи с боков, стремительно пригибались, рассекая воображаемые сухожилия. Еще их учили стоять в строю, перемещаться, не ломаю этого самого строя, различать сигналы труб и рожков, узнавать знаки своей и соседних манипул. Еще им объяснили, сколь важно слушаться приказов командира, сколь непозволительно спать на посту и сколь постыдно бросить в бою раненого товарища. Их научили всему тому, что должен уметь и знать свободный человек, взявший в руки оружие. Когда ж обучение было закончено, ряды рабов пополнили квиритами и свели в легионы. Сформированное войско взял под начало консул Тиберий Семпроний Гракх. Собрав солдат подле преториума, Гракх объявил:

— Слушать меня в оба уха! Пусть каждый знает, что вне зависимости от того, как его зовут и откуда он родом, здесь больше нет рабов и свободных! Все бы — солдаты, все вы — братья! Все вы должны исполнять приказы, все вы должны стоять друг за друга горой! Волон равен в строю гражданину и, если проявит доблесть, будет равен ему не только в строю. И квириту не стоит заноситься перед рабом, ибо покуда он еще не доказал своего права на свободу от Ганнибала. Скоро мы пойдем в бой, и я хочу, чтобы все вы дрались как львы, чтобы самые испытанные триарии могли позавидовать вашей доблести, вашему упорству, вашему напору! Помните, что во многом от вас зависит будущее Рима! Помните!

Консулу повезло. Судьба даровала ему шанс испытать новобранцев против врага, не столь серьезного, как Ганнибал. Капуанцы, решившие, что негоже доверять войну одним карфагенянам, также возжелали победных лавров. Против римлян они выступать опасались и решили напасть на своих соседей из Кум — города, издавна соперничавшего с Капуей. Как раз намечалось торжественное жертвоприношение неподалеку от Кум, на которое обыкновенно сходились зеваки со всей Кампании. Лучшего момента застать соседей, врасплох нельзя было и придумать. Изображая из себя мирных паломников, капуанские вояки толпами стали собираться у священной рощи, но предупрежденные об опасности жители Кум благоразумно затворили ворота. Тогда капуанцы решили сделать хорошую мину при плохой игре. Они принесли положенные жертвы и устроили пир, делая вид, что больше им ничего и не нужно. Гракх этим воспользовался.