Андре Моруа - История Франции

6. Он умер могущественным, но трепещущим от страха. Картина последних лет его жизни, нарисованная Коммином, окрасила для историков в определенные цвета и всю его жизнь целиком. Отсюда и его портрет, нарисованный черными красками. Романистам нравится изображать его в замке Плесси-ле-Тур одетым в грубые суконные одежды, в меховом колпаке, с которого свисают фигурки из свинца; он окружен арбалетчиками и лучниками, а на ветвях деревьев раскачиваются повешенные – «Это сад короля Людовика». Он ходил смотреть на клетки, в которых томились его враги, но и сам пребывал в клетке, оставаясь узником своих страхов. Откуда столько подозрительности? Мучился ли он угрызениями совести? Конечно, он душил налогами свой народ, но делал он это только для того, чтобы лучше этот народ защитить. Он был суров с феодалами, но зато вновь собрал Францию воедино. Он провел полезные реформы, стремился к упорядочению системы мер и весов, советовал уничтожить плату за проезд по внутренним дорогам страны (внутренние торговые пошлины), создал почтовые станции на расстоянии каждых четырех лье. Он поощрял торговлю и даже высказывал желание, чтобы это занятие, как и в Англии, не рассматривалось бы дворянством как унижающее его достоинство, но в этом начинании он потерпел неудачу из-за спесивой надменности феодалов. Короче говоря, он был велик в своих помыслах, но мелок в своих методах. «Душа низкая и недостойная королевского величия», – говорит Боссюэ. Однако это не совпадает с мнением Коммина, который хорошо его знал: «Я всегда видел его в трудах и заботах». И он показывает, что король, если случайно оказывался без дела, искал себе занятие и в любую погоду гонялся на охоте за оленем, чтобы вернуться утомленным и всегда на кого-то в гневе. Это скорее признак души неспокойной, чем низкой. Да и как он мог бы не испытывать раздвоенности, этот наследник королей-рыцарей, которого ссоры со своим собственным отцом, а потом с герцогом Бургундским с юности научили недоверию и ненависти? Король-делец со всеми недостатками горожанина, но и со всеми его достоинствами, который, в сущности, только и занимался что делами страны. «Он принял добродетельную смерть, – говорит Коммин, – гораздо более добродетельную, чем кто бы то ни было другой, кого я видел умирающим». Еще при жизни он назвал своего сына королем и наказал, чтобы в королевстве сохранялся мир вплоть до совершеннолетия нового короля.

7. А новому королю Карлу VIII исполнилось в то время тринадцать лет. Он был слаб телом, некрасив, с большой головой, забитой рыцарскими романами. Воспитывался он в замке Амбуаз, вдалеке от отца, любимым ребенком которого была дочь Анна, вышедшая замуж за Пьера де Божё. И на супругов Божё Людовик XI возложил регентство. Это вызвало ропот, еще более усилившийся, когда Анна под давлением общественного мнения попыталась «зачистить» советников покойного короля. Тогда и сам Коммин познал тюремное заключение. Вновь создалась Лига общественного блага, но на этот раз народ прозвал эту войну знати «безумной войной», что явилось знаком времени. Народ больше, чем когда-либо прежде, устал от феодалов и склонялся на сторону короны. Людовик Орлеанский и герцог Бретани Франциск II руководили этим заговором. Анна де Божё одержала над мятежниками две победы: одну – военную, а другую – политическую. В 1484 г. она созвала Генеральные штаты, чтобы доказать, что народ находится на ее стороне. Штаты ее поддержали, но потребовали свобод, предоставленных во времена Карла VII, потому что во все времена прошлое представляется «золотым веком». Эти штаты привезли наказы, и на них прозвучала поистине революционная речь депутата Филиппа Пота, сеньора де ла Роша из Бургундии: «Государство – это творение народа… Суверенный народ создает королей своим одобрением… Они являются королями не для того, чтобы получать доход с народа и обогащаться за его счет, а для того, чтобы, забывая о своих личных интересах, обогащать свой народ и делать его счастливым. И если они поступают иногда по-иному, то они становятся тиранами…» Штаты потребовали, чтобы их созывали каждые два года. Но на следующий день они обнаружили, что ковры сняты со стен, а мебель вынесена. Суверенный народ подчинился.

8. Со смертью Франциска II, герцога Бретани, возникла неотложная проблема. Наследницей была Анна, его дочь. Тот, кто женился бы на ней, получил бы Бретань. Среди претендентов был Максимилиан Австрийский, вдовец после смерти Марии Бургундской. Через свою дочь Маргариту он уже был правителем Фландрии, а если бы он получил еще и Бретань, то полностью окружил бы Францию. Анна де Божё действовала быстро и предложила герцогине в мужья своего брата, подкрепив брачное предложение сорокатысячной армией. Перед такой формой ухаживания трудно устоять. Анна попробовала возразить, что король Франции помолвлен с Маргаритой Австрийской, но Божё ответили, что эта детская помолвка уже давно расторгнута. Герцогиня смирилась и, несмотря на безобразную внешность мужа, вскоре полюбила его. Тоже некрасивая, худая, хромоногая, но «хитрая Бретонка», она была хорошо образованна и покровительствовала искусствам. Она проживала в Амбуазе, окруженная бретонцами, и ее родная страна осталась ей верна. Еще долгое время Бретань будет заявлять, что она соглашается на суверенитет французских королей только как наследников «доброй герцогини». После заключения этого брака цели де Божё были достигнуты, и Анна отошла от дел. Она оставила своего брата повелителем прекрасного королевства, в котором ему уже некого было бояться.