де Луис - Немецкая пятая колонна во второй мировой войне

Для русских пограничных частей наступление немцев рано утром 22 июня 1941 года также было внезапным. Русские армии, расположенные в областях, прилегающих к границе, были окружены и подверглись разгрому в условиях сильнейшего замешательства. Офицеры и солдаты в ряде случаев сражались с исключительным упорством, до последнего патрона, но в течение ряда недель не было заметно ничего похожего на организованное противодействие. Боялись немецких парашютистов. Думали, [215] что в тылу кто-то подает подозрительные световые сигналы. Нередко распространялись слухи, что немцы или немецкие агенты, переодетые в русскую военную форму, одежду крестьян и даже женщин, действуют в нескольких десятках километров впереди наступающих немецких войск, перерезая линии связи, захватывая тактически важные объекты и поддерживая радиосвязь с основными силами противника.

Даже в Москве, прикрытой рядом оборонительных рубежей, вскоре стали опасаться парашютистов. Через полмесяца после начала немецкого вторжения Александр Верт, бывший в то время в Москве в качестве корреспондента лондонской газеты “Санди таймс” и Британской радиовещательной корпорации, слышал, как были задержаны три английских сержанта, ехавших на открытой грузовой машине с аэропорта в русскую столицу. Они прибыли для службы в качестве инструкторов.

“На уличном перекрестке их остановила милиция; вокруг собралась толпа, привлеченная видом необычной английской военной формы; кто-то произнес слово “парашютисты”. Тогда в толпе послышался негодующий ропот. Сержантов доставили в отделение милиции. В результате сотруднику английского посольства пришлось ехать туда и выручать задержанных”{248}.

На следующий день патруль задержал самого Верта, так как кто-то услышал, что он говорил на иностранном языке. Во время одной из вечерних прогулок, когда немцы были еще в 500 километрах от Москвы, у него спрашивали документы “через каждые две-три минуты”{249}.

Вряд ли можно удивляться тому, что отступление русских армий от западных границ до ворот Москвы, Ленинграда и Ростова, длившееся пять месяцев, породило чувство неуверенности, нервозности, а местами и паники; этому способствовали слухи о мощи противника, его успехах и изобретательности. Москва пережила подобную панику в середине октября 1941 года; люди ожидали, что немцы вот-вот ворвутся в город. Многие высокопоставленные лица в спешке эвакуировались на восток. Сталин [216] остался на месте и приказал беспощадно расстреливать всех, кто сеет панику. Возможно, что ее сеяли немецкие агенты.

Заслуживающей доверия документации, на основании которой можно было бы дать развернутую картину обстановки, в нашем распоряжении не имеется{250}.

Ко времени гитлеровского наступления на европейской территории России имелось несколько сот тысяч лиц немецкого происхождения; некоторая их часть проживала в обособленных поселениях. Эти люди говорили на немецком языке; их предки переселились в Россию во второй половине XVIII и первой половине XIX века по зову царей из династии Романовых, наделивших их землей и привилегиями. Немцы поселились на Волыни. (Западная Россия), на Украине, близ Черного моря, на Кавказе, а также в губерниях, расположенных по нижнему течению Волги. Многие из них стали богатыми фермерами. Другие предпочли заниматься ремеслом или торговлей в русских городах. Некоторые семьи в течение ряда поколений владели поместьями в прибалтийских провинциях.

Начиная с 1933 года русское правительство приняло суровые превентивные меры против значительной части немецкого национального меньшинства, проживавшего в сельских местностях. В городах немцев осталось очень мало; они не внушали доверия, а Сталин редко шел на риск, которого можно было избежать. Вскоре после 1933 года из России выслали миссионеров немецкой евангелической церкви. Утверждали, что в их религиозных трактатах содержалась нацистская пропаганда. Говорили также, что актеры передвижных театров, обслуживавших немецкое национальное меньшинство в Автономной республике немцев Поволжья, оказались шпионами. Самих жителей упомянутой выше республики оставили пока что в покое.

Немцев высылали с Кавказа. В период с 1935 по 1938 год значительное количество немецких колонистов [217] переселили из западных районов Советского Союза в северные районы и Сибирь. Немецкие колонии, расположенные в стокилометровой полосе вдоль западной границы Советского Союза, обезлюдели. Судя по немецким источникам издания 1941 года{251}, многие немцы, проживавшие до этого в указанных колониях, бежали в украинские города и там скрывались. В период 1937 - 1938 годов значительное количество мужчин призывного возраста из расположенных на Украине и по берегам Черного моря немецких колоний переселили на восток.