Станислав Пономарев: Стрелы Перуна

Богатыри грубо схватили обмершего от ужаса монаха. Святич могучим пинком помог соглядатаю вылететь за дверь. И вдруг снова прорвался вопль, но уже издалека:

— О-о-а-а! Великий император россов! Поща-а-а...

Мороз обжигал. Казалось, затуманенный искристый воздух можно было взять горстью, настолько он был густ. Даже сквозь овчинный полушубок кольчуга холодила спину и грудь: не спасал от озноба и толстый войлочный плащ. Летко поежился. Огляделся. Рядом с его иноходцем вразномет скакали кони. Все они от инея на боках казались одинакового мышистого цвета. В седлах, кто подавшись вперед, кто откинувшись, сидели два десятка вооруженных всадников. Рядом с Леткой, сгорбившись, ехал Харук-хан.

Русс заглянул в лицо старого хазарина: оно было замкнутым и угрюмым, козлиная борода заиндевела, баранья шапка глубоко надвинута на глаза, просторный ватный архалук топорщился на спине хана. Статный высокий жеребец под ним скакал вразмах, но Харук сидел на нем как влитой.

«Не больно ты рад, старый ворон, што домой едешь», — подумал Летко Волчий Хвост и усмехнулся, вспомнив, как умолял Святослава степной властитель дать ему, Харуку, хотя бы две сотни воинов для охраны. Но великий князь Киевский не дал, сказал в ответ:

— Копи свою силу, князь Харук. А тронуть тебя никто не осмелится, ибо нет войны промеж Русью и Козарией. А посол мой к Итиль-хану, — Святослав показал на Летку, — не только за слово мое в ответе, но и за жизнь твою...

— Посла они не тронут, — согласился Харук-хан. — Но я эльтебер хазарский, земли которого захватил Алмаз-хан. Допустит ли он меня в мой дом? Скорее голову срубит!

— Нет! — Святослав рассмеялся. — Алмаз-хан в дружбе со мной. Слово мое ему сказано. А ежели ты тож добрым соседом Руси станешь, Алмаз-хан не тронет тебя и землю твою с табунами и твердями вернет, как мной то наказано. А яз ему другой земли и градов не пожалею. ..

— Аллах предрекает судьбу, — прошептал Харук-хан. — Я жив и опять на свободе. Богатство мое уменьшилось, но время накопит его. Я долго живу, мне семьдесят два года. Многие, кто родился в один год со мной, давно умерли. Погиб каган-беги Урак, мой давний соперник... Да-а, аллах все видит. Что-то ждет меня теперь на земле моего рода?..

Утром отряд выехал из города Переяслава. Харук-хан вспомнил, как штурмовал стены этой крепости два года назад. Вспомнил, как горел Переяслав, изо дня в день осыпаемый огненосными стрелами хазар. Но город выдержал тогда почти месячный натиск. А к сегодняшнему дню урусы отстроили свою твердыню заново...

«Дерево быстро горит, — думал Харук, — но и город из него легче и быстрее построить. Намного быстрее, чем из камня...»

Накануне вечером гонцов и хана хазарского принимал в своем тереме воевода города Переяслава Слуд, седой и суровый воин. Когда круговая чаша-братина в третий раз обошла богатырей, Слуд стал вспоминать дела двухлетней давности. Обычно неулыбчивый военачальник смеялся, как бы нарочно зля высокородного хазарина, разбитого здесь, под стенами крепости, наголову вместе со всей его разбойной ордой.

— А помнишь, Будила-витязь, — обратился Слуд к дюжему чернобородому богатырю, — как повалил ты ко-зарского нахвальщика Абулгаса?

— Крутенек был поединщик, — отозвался тот густым басом. — До сих пор косточки мои ноют, как вспомню его... Да Перун [12] Перун — бог грома, молнии и войны в мифологии древних руссов. не дал в обиду, свалил яз нахвальщика козарского и в полон его взял... Нонче, сказывают, Абулгас-богатырь в дружину к самому Великому князю Святославу напросился.

— Абалгузи-пехлеван не хазарин, а хорезмиец, — угрюмо заметил Харук-хан. — Поэтому и не устоял он за честь нашей державы. Ему все равно кому служить: кагану Святослябу или великому кагану Шад-Хазару Наран-Итилю...

— Всяк свою силушку продает кому захочет, — сказал Жизнемир, тысяцкий конной переяславской дружины.

— Только мы, руссы, земли своей не продаем, — поправил его витязь-великан, по прозвищу Железный Икмор.

— И руссы всякие есть, — откликнулся Летко Волчий Хвост, — вспомни Пубскаря и отроков его.

Харук-хан осклабился, обнажив редкие кривые зубы, и сразу стал похож на злобного ощерившегося волка.

— А помнишь, князь Харук, как мы все войско ко-зарское в ловушку заманили неподалеку от Чернигов-града и разнесли его в пух и прах? Ты тогда в полон угодил, а хакан-бек Урак бежал едва с сотней воев своих и беков.