Михаил Иманов - Меч императора Нерона

И Никий ударил его что было сил в обнажившуюся шею, провел лезвием справа налево, как учил его Онисим. Кровь брызнула фонтаном, Никий ощутил ее жаркую влагу на своем лице, выпустил нож, отпрянул назад, вдавился в стенку носилок. А Онисим повалился на него, уткнувшись головой в колени Никия.

Тут Никий закричал — неистово, страшно. Он пытался сбросить голову Онисима со своих коленей, но она была словно из камня, и у него не хватило сил оттолкнуть ее.

Крик Никия еще не смолк, когда он услышал топот, потом солдаты оттащили Онисима, бросив его на землю перед носилками. Никий хотел подняться, оперся рукой о сиденье, почувствовал липкую влагу на ладони, отдернул руку и, неловко повернувшись, упал на дно носилок, больно ударившись лбом об острый край порога.

Несколько сильных рук подняли его, вытащили наружу, потом понесли куда-то. Крики и топот вокруг оглушили его. Никия внесли во дворец, поставили на ноги. Двое солдат придерживали его. Он увидел подходящего к нему Нерона, хотел сделать шаг навстречу, но только дернул ногой и едва не завалился на спину.

Рядом с Нероном появился Афраний Бурр. Лицо его казалось встревоженным — центурион Палибий с лицом белым как полотно докладывал о случившемся, поминутно указывая рукой за спину.

Император приблизился, брезгливо осмотрел тунику Никия, забрызганную кровью. Спросил, дернув щекой:

— Ты не ранен?

Никий хотел сказать, что нет, но горло его сдавил спазм, и он лишь невнятно промычал.

— Моего врача! — сердито воскликнул император, махнув кому-то рукой.

Солдаты подняли Никия и понесли куда-то. Запрокинув голову, он смотрел на Нерона. Но тот, уже отвернувшись, слушал Афрания Бурра, что-то горячо ему говорившего. Нерон недовольно кивал, глядя в сторону от лица Афрания.

Солдаты уложили Никия на ложе. Но лишь только его спина коснулась мягкого, он оттолкнул солдат и вскочил на ноги. Пришедший врач застал его с остервенением сбрасывающим окровавленную одежду. Он отстранил руку встревоженного врача, крикнул слугам, толпящимся у дверей, чтобы они позвали Теренция.

Скоро явился Теренций, запыхавшийся и бледный. В одной руке была новая туника, в другой — сандалии. Слуга ни о чем его не спрашивал, молча помогал оде-ваться. Все было как обычно, только руки Теренция заметно дрожали и он прятал глаза от Никия.

Теренций еще возился с застежкой сандалии, когда двери отворились настежь и в комнату в сопровождении Афрания Бурра вошел Нерон.

— Сегодня ты спас Рим! — сказал он подходя и, положив руку на плечо Никия, с особенным выражением посмотрел в его глаза.— Не думал, что ты так ловко владеешь оружием,— и, повернувшись к Афранию Бурру, добавил: — Не правда ли, Афраний?

— Да,— сдержанно кивнул тот,— он распорол шею убийцы от уха до уха.

— От уха до уха! — радостно воскликнул Нерон.— А ведь мог сделать со мною то же самое — вот так.

И Нерон провел пальцем от уха до уха, приподняв подбородок. Движение вышло резким, а в выражении лица появилось некое подобие сладострастия, будто Нерону доставило бы удовольствие быть порезанным таким кровавым способом.

Он радостно рассмеялся, повторив понравившийся жест, и опять с удовольствием произнес:

— От уха до уха!

Потом, словно спохватившись, сказал:

— Да, Никий, вот Афраний хотел задать тебе несколько вопросов. Ты в состоянии отвечать? Я бы тоже хотел послушать.— При этом он несколько лукаво посмотрел на Никия.— Ну, Афраний, приступай!

— Тебе незнаком этот человек? — глядя на Никия исподлобья, спросил Афраний.

— Ты имеешь в виду убийцу?

— Я имею в виду убийцу.

— Нет, он мне незнаком.

— Ты так уверенно говоришь это. Все-таки, может быть, ты его видел раньше? — При этих словах Афраний Бурр покосился на Нерона. Тот стоял с отсутствующим видом, со скукой смотрел куда-то за спину Никия.

В свою очередь взглянув на императора, Никий ответил с чуть смущенной улыбкой:

— Все произошло так быстро, у меня не было времени рассмотреть этого человека. Если я и видел его когда-нибудь, то не помню. А почему ты спрашиваешь? Если бы он оказался мне знаком, то я, конечно же, сказал бы тебе об этом. Или ты сомневаешься?

Тон Никия был слишком развязный — так не говорят с командиром преторианских гвардейцев, да еще в присутствии самого императора. Никий почувствовал это и под пристальным взглядом Афрания весь сжался внутри. Но неожиданно Нерон поддержал его. Повернувшись к Афранию и с прищуром глядя на него, он повторил вопрос Никия: