Фаина Гримберг - Семь песен русского чужеземца. Афанасий Никитин

Тщетно упрашивали Микаила не идти навстречу возможной опасности. Он запретил даже сопровождать его...

Перепрыгнув через обрушенный архитрав [42] ...apxumpae... — это широкая гладкая балка, часть Ионического и Коринфского ордеров. , Микаил подымался к башне. Пришлось карабкаться впотьмах, то оступаясь в овраги, то запинаясь за плиты мрамора, за чащи кустов и цепкий терновник. Иной от подобного пути задохнулся бы непременно, был бы облит потом, но Микаил, молодой и сильный, даже нимало не запыхался...

В излучине Пактола он увидел шесть шатров, раскинутых полукружием против изгиба реки. Шатры эти заняли клочок свежей, росистой зелени. Теперь было ясно видно, что шатры освещены факелами. Завеса одного из них приподнялась, и выскользнула смутная детская фигурка в одежде, показавшейся Микаилу странной. В свете факелов и полного месяца он разглядел девочку лет десяти. Платье её представляло собою пёструю ткань, обёрнутую поверх белой рубашки с короткими рукавами [43] ...поверх белой рубашки с короткими рукавами... — имеется в виду сари — индийский женский костюм, представляющий собой ткань, обёрнутую вокруг тела. , обнажавшими тоненькие руки. Чёрные как смоль волосы заплетены были в косичку, длинную, но также ещё детски тонкую. В маленьких ушках посверкивали серебряные серёжки с красными камешками, а повыше запястий блестели серебряные браслеты. Девочка спустилась к реке, опустила босые ноги в воду и пошлёпала по мелководью, приподымая платьице. Затем она села на берегу и положила детские руки на колени, прикрытые пёстрой тканью, а ноги поджала под себя...

Теперь Микаил мог видеть её лицо, продолговатое, смуглое и печальное не детски. Это лицо никак нельзя было назвать прекрасным, даже и просто красивым никто бы не назвал это детское лицо. Но в чёрных глазах светился ясный ум, и даже в печали детские черты виделись необычайно живыми.

Микаил увидел, как из одного шатра вышла старуха в обычном одеянии турчанки, то есть в широких шальварах и покрытая покрывалом. Она подошла к девочке, ухватила её за плечи и, должно быть, бранила. Девочка быстро встала и пошла следом за старухой...

Микаил возвратился в свой шатёр, не заметив трудностей обратной дороги в полумраке. Вытянувшись на мягком ложе, он не спал... Вспоминался ему Айуб и красивая невольница, купленная верным Хамидом-хаджи на невольничьем рынке в Измире. Микаил провёл с ней несколько ночей, затем подарил её правителю Измира, когда явился к нему как посол Рас-Таннура. Узнав о том, что принимает у себя не простого посла, но также сына правителя, правитель Измира устроил истинное пиршество. Кроме невольницы, которая приглянулась правителю Измира, Микаил поднёс ему и другие дары...

И теперь, проводя ночь без сна, Микаил пытался понять различие, возможно, существующее меж любовью и наслаждением...

Если бы ему кто сказал, что он уже испытывает чувство истинной любви к девушке, полудитяти, он бы не поверил. Но ведь и сказать ему подобное некому было.

Наутро он, едва освежённый недолгим сном, вновь отправился к шатрам в ложбине. Смутно мыслилось ему, что он уже и не увидит шатров этих, что они всего лишь привиделись ему в свете полного месяца, и привиделась девочка у реки...

Однако все шесть шатров оказались на месте. При свете восходящего дня вкруг них суетились люди. В отдалении паслись лошади, один осёл и верблюды. Несколько женщин и девочек, одетых по-турецки, укладывали поклажу в повозку. Давешнюю девочку Микаил теперь не видел. Зато он узнал старуху и подошёл к ней решительной поступью знатного и сильного человека.

— Кто ты? Я хочу говорить с твоим хозяином или мужем, — властно обратился он к старухе.

Она видела, кто перед ней.

— Я готова служить вам, господин! Имя моего хозяина — Мирза Русва, он из Гундустана, купец...

Старуха заглядывала в глаза Микаила заискивающе, однако он, быть может, впервые в жизни, испытывал необычайное смущение. Старуха это почувствовала и сделалась более развязной.

— Чем торгует твой купец? — спросил Микаил.

— Вот его товар! — Старуха повела рукою в сторону женщин и девочек.

Только теперь Микаил заметил, что женщины молоды и красивы.

— Стало быть, твой хозяин — работорговец. Как же он, ничего не опасаясь, остановился в столь пустынном месте? Куда же он направляется и не нужна ли ему охрана? Со мною вооружённые люди...

Старуха ухмыльнулась:

— Нет, господин мой, охрана нам не нужна!.. — И она вновь повела рукою в широком рукаве.