Валериан Торниус - Вольфганг Амадей. Моцарт

Все прежние успехи затмил концерт во Франкфурте, вызвавший бурю восторга, — его программу пришлось дважды повторить. У меня с собой вырезка из тамошней газеты, хочу вам зачитать несколько строк. Вот они: «...мальчик исполнит концерт на скрипке, проаккомпанирует на клавире во время исполнения симфонии, сыграет на закрытой платком клавиатуре так же хорошо, как если бы она была у него перед глазами; потом из отдаления назовёт все звуки, которые поодиночке или в аккордах будут взяты на клавире или же любом другом инструменте или изданы любыми другими предметами — колокольчиком, стаканами, часами...»

В этом месте графиня Аврора прерывает фон Вальдштеттена, она несколько возмущена:

— Не стану скрывать: мне, честно говоря, не по душе эта манера ярмарочных зазывал расхваливать качества, не имеющие никакого отношения к подлинному искусству. На кого это рассчитано? Только на падкую до сенсаций публику. Наш гениальный мальчик совсем не подходит для такого рода махинаций, они унижают его достоинство, и я не понимаю его отца, которого высоко ценю как разумного человека, тонко разбирающегося в искусстве. Как он допускает подобные вещи?

Граф Херберштайн разделяет её мнение. А фон Вальдштеттен пытается оправдать поведение Леопольда Моцарта его деловыми качествами, в чём находит поддержку хозяина дома. Каждый, как говорится, остался при своём мнении, и фон Вальдштеттен продолжает:

— Из Франкфурта их путь пролегает через Кобленц, Бонн, Кёльн и Аахен. И везде, где бы ни состоялись их академии, их встречали с восторгом, долго аплодировали и заваливали дорогими подарками. Сам Моцарт пишет: у него столько табакерок, коробочек для драгоценностей и тому подобных вещиц, что он скоро может открыть лавку... В Аахене им патронировала принцесса Амалия, сестра короля Пруссии, о котором мы столько говорим. Она искренне привязалась к музыкантам и сделала много заманчивых авансов. Однако Моцарт считает, что у неё самой нет денег и весь её придворный штат как две капли воды напоминает свиту врача. Вот если бы поцелуи, которыми она осыпала его детей, особенно маэстро Вольфганга, превратились в новенькие луидоры — вот тогда бы они обогатились и были вполне счастливы.

Граф Шлик смеётся от всей души, остальные тоже улыбаются.

— Вот ярчайший пример деловой хватки нашего вице-капельмейстера! — замечает каноник. — Но должен признаться: на сей раз она мне нравится.

— Последние новости, — продолжает Вальдштеттен, — пришли к нам из Парижа, куда наши путешественники прибыли девятнадцатого ноября. Их гостеприимно встретили в доме баварского посланника графа ван Эйка, жена которого — дочь главного казначея Аугсбурга графа Арко. Понятное дело, о концертах пока речи нет. Сначала надо хорошенько подготовить почву, а уж потом сеять. Леопольд Моцарт успел осмотреться в Париже и даже виделся со всесильной маркизой де Помпадур [13] Помпадур Жанна Антуанетта, урожд. Пуассон, с 1745 г. — маркиза де, с 1752 г. — герцогиня де, (1721—1764) — фаворитка Людовика XV (1745). . Как он пишет, она по-прежнему хороша собой, хотя и несколько располнела и своим телосложением и копной светлых волос напомнила ему Трезель, а глаза у неё точь-в-точь как у нашей императрицы. Она очень высокомерна, и практически всё во французской столице в её власти.

— Жаль, что письма вашего корреспондента, дорогой Вальдштеттен, обрываются там, где особенно любопытно узнать все подробности, — говорит каноник. — Где-то я прочёл, будто накануне Рождества в Версале состоялся Concert spirituel [14] Концерт духовной музыки (фр.). . Если это правда, то было бы недурно, если бы grande amoureuse [15] Великая фаворитка (фр.). снискала себе такие же заслуги перед австрийской музыкой, как и перед австрийской политикой, пока её звезда не закатится окончательно.

— Зачем вы столь язвительны, Херберштайн? — тонко улыбается фон Вальдштеттен. — Будущему епископу это как будто не к лицу, а?

Графиня Аврора встала и подошла к изящному комоду, из одного из ящичков которого достала папку с застёжками.

— Я очень рада, что чисто случайно могу дополнить рассказ нашего друга фон Вальдштеттена! Вообразите себе, господа, примерно неделю назад без устали разъезжающий между европейскими дворами дипломат Пальфи передал мне письмо от графини ван Эйк, — между прочим, в юности мы были близкими подругами. Итак, послушайте, что она пишет: «То, что ты сообщила мне о Моцартах, вызвало, конечно, моё любопытство. И, должна признаться, та tres chere атое [16] Моя дорогая подруга (фр.). , ты ни в чём не погрешила против истины. Вольферль — это vraiment [17] Действительно (фр.). такой человечек, что второго такого во всём свете не сыщешь: такой сладкий, такой милый, такой... неподражаемый! Не говоря уже о его выдающемся музыкальном таланте, он завоёвывает сердца всех одним своим Air [18] Естество (фр.). . Un enfant admirable! [19] Выдающийся ребёнок! (фр.) Наннерль тоже много выигрывает, если с ней сблизиться. Тогда её замкнутость и немногословность отлетают прочь, она раскрывается и становится разговорчивой. А их мать, с её здравым смыслом и исходящим от неё заразительным животворным весельем! Когда я её слушаю, у меня слёзы наворачиваются на глаза — вспоминаю свою зальцбургскую родину! Великолепное дитя природы посреди неестественного мира...