Евгения Яхнина - Шарло Бантар

В результате таких скороспелых и подтасованных выборов, происходивших под давлением французских и прусских властей, в Национальное собрание прошло подавляющее большинство реакционеров. Главой нового правительства стал теперь Адольф Тьер.

Бисмарк торжествовал. Тьер согласился на все его притязания, и прусский канцлер фактически полновластно распоряжался судьбами Франции.

Первым делом Тьер поспешил обезоружить парижских рабочих и прежде всего лишить их артиллерии. Для этого был задуман коварный план.

Готовясь к сдаче города немцам, генералы Тьера «позабыли» вывезти четыреста пушек, установленных в тех районах Парижа, какие подлежали оккупации по условиям перемирия. Эти пушки принадлежали парижской Национальной гвардии, так как были куплены на собранные народом средства. Генерал Винуа предпочитал отдать орудия врагу, лишь бы они не остались в руках их законного владельца — народа.

Только 1 марта, в последнюю минуту перед вступлением пруссаков в Париж, батальонам федератов удалось увезти эти орудия за черту немецкой оккупации. Большинство пушек было поднято и установлено в рабочих предместьях, на возвышенностях Шомона, Бельвиля и Монмартра — самых высоких точках Парижа.

В спасении пушек, которые пришлось тащить на себе, приняло горячее участие население Парижа.

Генералы встревожились. Они решили во что бы то ни стало отобрать орудия и разоружить парижан.

Тьер отдал приказ применить военную силу и назначил генерала Винуа главным руководителем этой операции.

Подготовка к нападению на народ велась в строжайшей тайне.

На рассвете 18 марта три тысячи правительственных солдат под командой генерала Леконта прибыли на Монмартр, беспрепятственно взошли по склонам, арестовали часовых, перебили нескольких захваченных врасплох национальных гвардейцев и овладели пушками.

Выстрелы разбудили национальных гвардейцев и жителей предместья. Мужчины, женщины и дети бросились на улицы. Они убеждали солдат правительства не стрелять в своих, а там, где уговоры не помогали, окружали солдат и обезоруживали их.

Кри-Кри хорошо помнил день 18 марта. Он до некоторой степени чувствовал себя тоже участником этих больших событий. Хвастаться перед сверстниками он стеснялся, однако при случае не прочь был изобразить себя героем в их глазах, рассказывая, что с ним тогда произошло.

А случилось вот что. Когда генерал Леконт отдал приказание стрелять в толпу, осаждавшую пушки, солдаты взяли ружья на прицел. Дядя Жозеф схватил Кри-Кри за руку и, выйдя вместе с ним вперёд, сказал, обращаясь к солдатам:

— Стреляйте! Но знайте, что где-нибудь в другом месте другим солдатам приказывают в эту минуту стрелять в ваших отцов, сестёр и детей. Нигде народ не хочет больше жить в рабстве, голодать и терпеть измену правительства!

Вслед за Жозефом бросились вперёд женщины и дети. Малыши хватались ручонками за штыки, цеплялись за колёса орудий. Отовсюду раздавались крики:

— Да здравствует Коммуна! Да здравствует свобода!

Тогда произошло то, что должно было случиться, но чего не предвидели Тьер и его приспешники: солдаты отказались стрелять в толпу, бросились на своих офицеров, арестовали их и, повернув ружья прикладами вверх, начали брататься с народом.

Всеобщее ликование охватило рабочие районы. Федераты, люди в гражданском платье, женщины, дети пожимали друг другу руки, обнимались, пели песни, плясали.

Генерал Леконт, который утром рапортовал Тьеру о своей «победе» над восставшим Парижем, во второй половине того же самого дня был взят в плен.

Главнокомандующий Винуа отдал приказ об общем отступлении и, удирая, второпях потерял на бульваре Клиши своё кепи…

Так Париж стал свободным.

Теперь в ратушу вступили подлинные народные представители. Это была первая в мире рабочая власть.

Свергнутое «правительство национальной измены» во главе с Тьером бежало в Версаль — старую резиденцию [25] Резиденция — местопребывание главы государства или правительства. французских королей…

Вспоминая и вновь переживая эти события, Кри-Кри невольно сравнивал те дни, полные самых радужных надежд, с тревожными, хотя и по-прежнему бурными днями, какие Париж переживал сегодня. Отчего так произошло? На это он не мог дать ответа. Он знал только, что в последние дни парижане с небывалой до сего времени поспешностью начали готовиться к встрече врага, а укрепления внутри города вырастали как из-под земли.