Луи Бриньон - Кес Арут

— А что, господин Лущев… контрразведке не интересно присутствовать на нашем разговоре?

— Нет, господин Зиновьев, — не меняя позы, коротко ответил полковник.

— И почему же, позвольте узнать?

— Мы знали о том, что произойдёт и предупреждали правительство. Наша точка зрения на сложившуюся ситуацию была доведена до его императорского величества… но, к сожалению, — Лущев развёл руками при этих словах, — ей не придали значения. Как и сейчас игнорируют все наши донесения. Полнейший абсурд, господа, но именно так обстоят дела. Именно недооценка ситуации приводит к разрушительным результатам.

Слова представителя контрразведки, несомненно, привлекли внимание присутствующих.

— И какова ваша оценка сегодняшний ситуации, господин Лущев? — задал ему прямой вопрос Зиновьев.

— Какова наша оценка? — повторил Лущев, направляя прямой взгляд на Зиновьева. — Мы считаем необходимым начать военные действия силами сухопутных войск и флота.

— Война? — вскричал Зиновьев. — Да вы в своём уме, господин Лущев? На сегодняшний день нет ни одной причины для таких мер. Как вы смеете такое предлагать?

— Смею, — резко ответил Лущев, при этом он не сводил твёрдого взгляда с Зиновьева, — смею, господин Зиновьев. И моя позиция доведена до высшего командования. Османская империя является союзником Германии, а мы на пороге войны с ней. Так что рано или поздно нам придётся объявить ей войну. И поверьте, господа, рано или поздно нам всё равно придётся сделать то, о чём я говорю. Но тогда это будет сделано под влиянием вынуждающих обстоятельств, когда сейчас в наших силах остановить надвигающее безумие. Мы не должны позволить свершиться этому чудовищному преступлению.

Зиновьев, как впрочем, и все остальные за столом с недоумением посмотрел на Лущева.

— О каком преступлении вы говорите, господин Лущев?

— У нас на руках есть неопровержимые доказательства того, что правительством Османской империи подготовлен тайный план. И этот план предусматривает полное уничтожение армянского народа.

Встреча Зиновьева с одним из трёх лидеров Османской империи состоялась в роскошном особняке Талаат паши.

Талаат паша- невысокий мужчина с уверенным взглядом. Он носил усы и обычную здесь папаху. Одевался всегда как европеец. В модный костюм, рубашку с высоким воротником, который опоясывал элегантный галстук. Таким он и появился перед Зиновьевым. Разговор состоялся в одной из гостиных дворца. Зиновьев и Талаат паша сидели на низеньких диванчиках, расположенных напротив друг друга. Между диванчиками стоял стол уставленный фруктами. Они встречались впервые, и некоторое время изучали друг друга. После короткого осмотра у Зиновьева осталось неприятное впечатление. Он почувствовал, что перед ним очень непростая личность. И сразу понял, что не сможет доверять ни одному слову этого человека.

Видимо паша понимал, что чувствует посол. На этот факт указывала едва заметная улыбка паши.

— Слушаю вас, господин посол, — нарушил молчание паша.

— Ваше превосходительство, речь как вы уже поняли, пойдёт о событиях в Адане, — Зиновьев говорил твёрдо и при этом смотрел прямо в глаза паше, — совершено чудовищном по масштабам преступление. Мы в курсе всех событий и с точностью знаем обо всех убийствах и преступниках учинивших эти злодеяния. Но даже произошедшие события в Адане не кажутся нам законченными.

— Каждый день поступают новые сообщения о зверствах чинимых вашими нотаблями и частями регулярной армии в отношении мирных армян. На сегодняшний день у меня на руках доказательства и свидетельства о десятках сожженных сел и деревень, население которых полностью вырезано. Убитых десятки тысяч. В связи с этими обстоятельствами Россия выражает решительный протест вашему правительству. В случае продолжения подобных действий, Россия оставляет за собой право принять необходимые меры. Экстренные меры. Надеюсь, вы меня понимаете, ваше превосходительство?

Талаат паша молча кивнул.

— Отлично понимаю, господин посол. В первую очередь хотел бы отметить, что нас не пугают угрозы. С чьей бы стороны они не исходили. Это первое, — Талаат паша встал и, заложив руки за спину, начал прохаживаться вдоль дивана. Его голос звучал негромко и размеренно. — Хотя мне понятна ваша позиция и ваша реакция на события в Адане. Что же касается вашей оценки происходящего,… не могу согласиться с вами, господин посол. Выражение «мирных армян» не уместно совершенно. В ответ на это я хочу напомнить о двух совершенно радикальных армянских партиях действующих на территории нашей империи. «Гнчак» и «Дашнакцютюн». Они занимаются распространением газет и листовок антигосударственного содержания. Они организуют теракты и снабжают оружием так называемые отряды разбойников «фидаи», которых по самым скромным подсчётам около ста. И все они действуют на нашей территории, — Талаат паша остановился и выразительно посмотрел на Зиновьева, словно придавая значениям словам, которым он вскоре произнёс: — Более всех событиями в Адане возмущается Франция и вы русские. Но никто из вас не говорит о том, что армяне ежедневно убивают граждан нашей империи…