Радченков О.М.: "Тайна сенатора Карфагена"

Первым делом он избавился от опасных конкурентов: отправил в Карфаген молодых Баркидов – под предлогом урегулирования наследственных процедур и необходимости отчета перед Советом о состоянии покоренной их отцом колонии.

Потом жестоко отомстил оретанам, уничтожив всех, кто, по его мнению, был виноват в гибели Барки; покорил все их города, чем завоевал огромную популярность среди своих солдат и страх среди врагов.

Далее Гасдрубал построил новую столицу на покоренных испанских землях, назвав её Новым Карфагеном. К строительству привлекли лучших архитекторов и инженеров, вызванных из метрополии, и город получился действительно великолепным: особенно восхищали храм в честь бога Эшмуна и небольшой дворец Гасдрубала над внутренней гаванью. Кроме того, был заложен фундамент мощнейшей защитной стены.

Гасдрубал отошел от агрессивной политики Барки и завел дружбу со многими вождями туземцев. Он постоянно подчеркивал, что является настоящим испанцем и чтит древние традиции, даже взял себе невесту из иберийской семьи. Но, как и Барка, Гасдрубал не смог раскусить своих новых друзей и был убит на охоте рабом-кельтом, таким образом отомстившим за смерть своего господина.

После этого новым правителем Испании, в двадцать пять лет, стал Ганнибал – молодой сын Барки, обожаемый солдатами. Он-то и беседовал сейчас с Мисдесом.

– Скажи, друг мой, зачем ты поехал со мной в эту варварскую страну? Не проще ли тебе, карфагенянину древнего рода, заняться торговлей – или, на худой конец, политикой? – От скуки Ганнибал начал язвить. – Ведь в вашем роду только твой отец был воином, а все остальные беззаботно считали прибыли, приносимые управляющими. Это же более интересное занятие, чем возня в осенней испанской грязи, не так ли, Мисдес?

– Ганнибал, но кто-то же должен помогать блистательным Баркидам в их ратных трудах… Не все же должны торговать или просиживать скамьи в Сенате, участвуя в бесконечных и бессмысленных дебатах. Да и испанцы не настолько законченные трусы, чтобы добровольно покориться Карфагену, не заставляя нас месить испанскую грязь благородными ногами.

– Мисдес, ты говоришь, как убеленный сединами мудрец. Я всегда уважал твое умение не обдумывать ответы, что нечасто умеет доблестный воин. Еще мой отец заметил эту твою особенность. Думаю, надо задействовать тебя в наших интригах с местными царьками. У меня есть солдаты, но нет искусных переговорщиков. Ты, надеюсь, не будешь противиться?

– Как будет угодно моему повелителю…

– Перестань! – повысил голос Ганнибал. – Нас все равно никто не слышит… Мы оба знаем, что я тебе не повелитель. Мы – равноправные граждане свободной страны, и ты послан сюда в качестве военного командира, а не моего слуги.

– Хорошо, Ганнибал, – ответил Мисдес, пристально посмотрев на друга. – Мне одинаково по душе и меч воина, и свиток дипломата. Ты же знаешь, я способен к языкам: помимо выученных дома греческого и латинского, здесь я освоил два местных наречия. Но все-таки мне хотелось больше уделять внимания военной службе. Хотя я всегда рад быть полезным тебе и на другом поприще.

– Тогда, полагаю, мы договорились, – удовлетворенно кивнул Ганнибал. – В Испании известно, что ты - мой друг и представитель древнего аристократического рода. Буду посылать тебя на важные переговоры. Пусть тщеславные испанские царьки увидят: знатные карфагеняне не считают зазорным сами приезжать к ним, как к равным, – закончил беседу Ганнибал и замолчал, задумавшись о чем-то серьезном.

От этого занятия его отвлек подскакавший молодой офицер – карфагенянин Анниба, командир разведки. Пытаясь осадить взмыленную лошадь, он наклонился как можно ближе к Ганнибалу, невзирая на то, что сообразительный Мисдес направил своего коня в сторону, и взволнованно доложил:

– Господин, новые сведения от лазутчиков: в четырех часах верхом отсюда движется огромное войско. Это карпетаны, олькады и остатки разбитых тобой ваккеев. Разведчики докладывают, что их может быть до ста тысяч… Но, похоже, они не торопятся, чего-то выжидают.

Ганнибал нахмурился: «Авар. Его работа…»

Он сердито посмотрел на Мисдеса, но ничего не сказал. Потом велел Аннибе:

– Пришли ко мне всех лазутчиков!

Тот исчез и вскоре появился с пятью всадниками.

Ганнибал выслушал вначале иберов, потом ливийцев и, уточнив некоторые детали, велел собрать старших офицеров, чтобы держать совет на ходу, не останавливая движения армии.