Перл Бак - Императрица

Жун Лу встал рядом с ней.

— Приказывайте мне, ваше величество…

Его слова возвратили ей силы.

— Хорошо, слушай. Призови ко мне сейчас же Верховный совет. Все должно быть тайно. Пусть придут также старейшины нашего императорского клана. Они будут умолять меня сместить моего племянника, они будут заклинать меня вернуться на трон Дракона. Они будут говорить, что мой племянник предал страну нашим врагам. На этот раз я выслушаю их и приготовлюсь сделать то, что они просят. Твои войска должны сменить императорских гвардейцев у ворот Запретного города. Когда император войдет завтра на рассвете в храм для осенних жертвоприношений богам, вы должны его схватить, доставить сюда и поместить на остров посредине озера. Там, в заточении он будет ждать моего прихода.

Перед ним стояла прежняя императрица, ее энергичный ум работал, живое воображение рисовало ход дальнейших событий, как будто в театре ставилась пьеса. Жун Лу заговорил, прикрывшись рукой, и его глаза блестели, глядя в ее глаза.

— Вы — чудо, — прошептал он. — Вы — императрица Вселенной! Не каждый мужчина способен заглянуть так далеко в завтра. Замысел ваш совершенен.

Они посмотрели друг другу в лицо, он тянул минуту расставания, а затем оставил ее.

Через два часа прибыли Верховные советники, носильщики паланкинов бегом бежали сквозь ночную тьму, чтобы доставить их к императрице. Она сидела на троне, облаченная в императорские одежды, — атласы, расшитые золотыми фениксами, украшенный драгоценностями головной убор, водруженный словно корона ей на голову. Два высоких факела пылали рядом с ней, их огонь сиял на золотых нитях ее одежд и сверкал на ее драгоценностях и в ее глазах. Принцы стояли, окруженные верными людьми, при знаке евнуха все упали на колени перед повелительницей. Она обратилась к ним:

— Великие принцы, родичи, министры и советники, — сказала она. — В Императорском городе против меня плетется заговор. Мой племянник, которого я сделала императором, задумал поместить меня в тюрьму и убить. Когда я умру, он задумал прогнать вас всех и поставить новых людей, которые будут подчиняться его воле. Наши древние обычаи прервутся, наша мудрость будет попрана, наши школы будут уничтожены. Новые школы, новые обычаи, новые мысли займут их место. Наши враги, иностранцы, будут нашими поводырями. Разве это не предательство?

— Предательство, предательство! — закричали все в один голос.

Императрица протянула вперед руки, и на очаровательном лице ее появилось выражение мольбы.

— Встаньте, прошу вас, — сказала она. — Располагайтесь, как если бы вы были моими братьями, и давайте подумаем вместе, как нам сорвать этот отвратительный заговор. Я не боюсь своей смерти, я боюсь смерти нашей страны, порабощения нашего народа. Кто защитит его, когда меня не станет?

Заговорил Жун Лу:

— Ваше высочество, ваш генерал Юань Шикай здесь. Я решил его вызвать и теперь умоляю разрешить ему самому рассказать о заговоре.

Императрица наклонила голову, чтобы показать свое позволение, и Юань Шикай вышел вперед, одетый в воинские одежды, с широким мечом у пояса, и почтительно опустился на колени.

— Утром пятого дня этого лунного месяца, — начал генерал громким ровным голосом, — я был в последний раз призван к Сыну неба. Я прежде призывался трижды, чтобы выслушать план заговора, но это была последняя аудиенция перед тем, как деяние должно было совершиться. Час был ранний. Император сидел на троне Дракона почти в полной тьме, ибо свет утра еще не достиг Тронного зала. Он знаком показал мне подойти ближе и выслушать его приказания, и я так и сделал. Он велел мне поспешить как можно быстрее в Тяньцзинь. Там я должен был умертвить наместника Жун Лу. Затем я должен был поспешить обратно в Пекин, взяв с собой всех своих солдат, чтобы схватить вас, Священная мать, и запереть в вашем дворце. Печать, говорил император, должна была принадлежать ему, раз он взошел на Трон, и он не мог простить вам, ваше высочество, что вы храните ее у себя, принуждая его рассылать указы, подтвержденные одной лишь его личной печатью, и таким образом показывая народу, что вы не доверяете ему. Как знак того, что его приказ был безусловным, он дал мне маленькую золотую стрелу для подтверждения моих полномочий.

И Юань Шикай вытащил из-за пояса золотую стрелу и поднял ее, чтобы все видели.

— А какую награду он обещал? — спросила императрица, ее голос был спокоен, а глаза ярко горели.

— Я должен был стать наместником этой провинции, ваше высочество, — ответил Юань.