Александр Филичкин - На подступах к Сталинграду

Тем раненым, что не могли стрелять по врагу и уходили с позиции, тоже досталось по полной программе. Видимо, часть «колотушек» перелетала окоп. Снаряды скатывались по склону оврага, попадали на дно, где и срабатывали. Множество осколков летело в разные стороны и убивало всех, кто встретится им на пути. Таких бедолаг оказалось больше десяти человек.

Олег вернулся назад. Рассказал Павлу о том, что увидел, и высказал своё мнение:

– Я думаю, не стоит нам ехать по просёлку вперёд. Вдоль него лежат сотни неподвижных фашистов, но нам неизвестно, сколько среди них осталось живых. Наверняка среди них найдётся фанатик, преданный бесноватому фюреру. Чего доброго он будет в сознании и решит прихватить с собой на тот свет меня и тебя.

Поэтому нужно свернуть с дороги в правую сторону. Отойти в степь на километр и объехать курган по дуге. Надеюсь, что, пока мы будем колесить по открытому месту, уцелевшие фрицы нас не увидят, а если всё же заметят, то не станут стрелять. С такого расстояния трудно попасть в человека из обычной винтовки. Зато можно получить пулю от советских солдат, сидящих на вершине холма.

Олег устроился сзади. Павел направил машину, куда приказал сержант, и они покатили на юг. Прошли метров семьсот – восемьсот. Потом снова свернули и двинулись на восток.

Невысокий курган постепенно ушёл назад. Поднялся над степью всей своей массой и закрыл их от фрицев, лежащих с другой стороны холма. Теперь никто из фашистов не мог пальнуть в «BMW», даже если бы и очень хотел это сделать.

Командир дал другую команду. Павел вновь сменил курс. Подъехал ближе к древней возвышенности и увидел батарею из трёх минометов, установленную возле самой вершины.

Короткие трубы орудий торчали к небу, но все лотки для снарядов валялись рядом пустыми. Похоже, бойцы расстреляли имевшийся боезапас. Оставили вверенную военную технику и ушли к пехотинцам, чтобы вместе стрелять во врага.

Едва они приблизились метров на сто, как на макушке кургана появились два пехотинца с винтовками и один с «ручником» Дегтярёва. Они прицелились в подъезжающий мотоцикл, и кто-то из воинственной троицы громко сказал:

– Стой! Кто идёт?

– Сержант Красной армии Олег Комаров и рядовой Павел Смолин, – доложил командир отделения пехотинцев. – Кто спрашивает? – задал он ответный вопрос.

– Ефрейтор Семёнов, – ответил боец с «трёхлинейкой». – Оставьте оружие в мотоцикле, – продолжил он говорить. – Поднимитесь сюда и предъявите свои документы.

– Придётся уступить их настойчивой просьбе, – усмехнулся сержант. – Иначе нас уничтожат на месте. – Он снял автомат с натруженных плеч и аккуратно положил его на коляску. Одёрнул сбившуюся гимнастёрку. Поправил пилотку и пошёл к трём бойцам.

Павел тоже разоружился и двинулся вслед за Олегом. За многие тысячелетия, прошедшие после возведения древней могилы, склоны насыпи сильно оплыли. Потеряли свою крутизну, и подниматься по ним было несложно. Хотя и достаточно долго.

Слегка запыхавшись, они поднялись на вершину холма. Олег расстегнул карман гимнастёрки. Достал солдатскую книжку и протянул ефрейтору, державшему винтовку под мышкой. Павел не стал ничего выдумывать и молчком повторил все движения своего командира.

Пехотинец взял тонкие серые книжицы. Быстро их пролистал и сверил наличие записей на страницах. Он больше года служил ротным писарем, насмотрелся на подобные «корочки» и с первого мига уверился в том, что они не поддельные. К сожалению, в документы подобного рода не вклеивали фотографий владельцев. Так что проверить, кому принадлежит эта «ксива», сейчас невозможно. Это можно сделать только в тылу, да и то по линии «особистов».

«Может, это немецкие диверсанты? – размышлял усталый ефрейтор. – Надели советскую форму, которую сняли с пленных бойцов, и теперь морочат нам голову? И стоит ослабить бдительность, как они достанут ножи и перережут нам горло».

Он вернул солдатские книжки и изучающим взглядом уставился на военных, стоящих перед ним в расслабленных позах. Выражение лиц говорило, что оба очень сильно устали. На коже лежит толстый слой пыли и торчит щетина, небритая дня два или три. Щёки ввалились, словно парни не ели несколько суток подряд или пришлось им побегать от фрицев по полной программе.

Форма кое-где слегка порвана и грязная до такой степени, что её уже не стоит стирать. Проще взять и отнести на помойку. Петлицы у них разного цвета. У сержанта малиновые, значит, он пехотинец. У рядового чёрные, выходит – пушкарь.