Сергей Крившенко - Плавать по морю необходимо

Определенную, прежде всего познавательную ценность представляют другие книги о мореходах. Но авторы иных книг создают лишь художественную хронику, подчас сильно связывая ее с мемуарами того или иного морехода.

Если события в романе И. Кратта и С. Маркова взяты сравнительно локально, то в романе К. Бадигина «Ключи от заколдованного замка» автор стремится нарисовать подвиг русских мореходов на фоне истории конца XVIII — начала XIX веков. Читатель попадает и в Михайловский замок, где мечется фигура Павла I, явится свидетелем заговора, прихода к власти Александра I, станет свидетелем споров вокруг Русско-Американской компании: перенесется он и в Иркутск, и на остров Ситку, где действует управитель Русской Америки Баранов, познакомится и с плаванием Лисянского, и с историей Резанова, поспорившего с Крузенштерном в плавании, читатель очутится в стане индейцев и на американском бриге. Словом, самый широкий круг событий, исторических и вымышленных лиц. Перед нами действительно хроника. Автор широко использует исторические факты, документы (записки Резанова, Шелихова и др.). В главных своих героях — Баранове, Резанове, Кускове — автор видит людей, заряженных идеей служения отчеству. Пройдут мимоходом в романе фигуры замечательных мореходов Хвостова и Давыдова — здесь явно упущены возможности показать их более рельефно. Автор не случайно дал своему роману определение романа-хроники. Панорамное изображение событий и лиц в романе не подкрепилось глубоким психологическим анализом характеров. Однако нельзя не видеть того нового, что внес в тему К.Бадигин: его герои вписаны в широкую панораму русской истории, их лица осветились светом самой истории.

За 50-70-е годы усилилась тенденция к документальности в историческом романе. Этим отличаются романы Н. Задорнова, о которых мы говорим подробно в книге «Берег Отечества» [227] М., 1988. . Причем документ, как правило, дается в скрытом виде, не цитируется. Почти десять лет работал над своей трилогией Анатолий Вахов. В нее вошли романы «Трагедия капитана Лигова», «Шторм не утихает», «Фонтаны на горизонте». Испробован путь внешней беллетризации ряда биографий мореплавателей. Когда автор следует по пятам за путешественником, повторяя его описания, подчас лишь «раскрашивая» их, не стремясь решить более сложные задачи, — получается иллюстрированная хроника. Такой характер имела изданная в 1950 году обширная книга Р. Фраермана и П. Заикина «Жизнь и необыкновенные приключения капитана-лейтенанта Головнина, путешественника и морехода». А. Лебеденко свой роман посвятил тоже приключениям Головнина. И сюжетно он также идет за описаниями самого мореплавателя. Здесь меньше иллюстративности, но и только. События таковы, что интерес к ним не умаляет и ровный, спокойный до бесстрастия голос повествователя. Повесть Л. Щипко «Солона вода морская» (1979) посвящается русскому моряку Дмитрию Овцыну, написана в жанре документального исследования. Документальность отличает историческую повесть Н. Чуковского «Водители фрегатов», которая состоит из четырех частей, каждая из них носит самостоятельный характер. Повествование об Иване Крузенштерне и Юрии Лисянском, первых русских капитанах, которые обошли вокруг света, здесь вписано в историю морских плаваний Кука, Лаперуза, Рутерфорда. Если говорить о повестях, где документальное начало дано на научном уровне, то мы должны назвать повести С. Маркова «Подвиг Семена Дежнева», «Тамо-рус Маклай» и др. Не отказывается от документализма и В. Пикуль в романе «Три возраста Окини-сан» (1981), но он дает простор вымыслу, и его повествование то и дело становится по-особенному занимательным. Как и в других своих романах, В. Пикуль часто прибегает здесь к публицистике, берет слово от себя. Таковы его размышления о мужестве русских моряков, об их исторической памяти. После появления романа «У последней черты», где показан разгул антирусских сил в России, романы Пикуля утюжила, бомбила критика, но читатель не отвернулся от своего писателя. Пикуль своими романами, в том числе «дальневосточными» «Три возраста Окини-сан», «Богатство», «Крейсера», «Каторга» ответил русскому чувству уважения национальной истории.

Как бы не решаясь взяться за работу большого объемного характера, дать эпоху развернуто, полно, нарисовать широкую панораму времени, очень часто писатели обращаются к жанру повести. В повестях камчатского писателя Евг. Гропянова «Атаман», «Черный монах», в рассказах «Земля Америка», «Черный ворон» воссозданы эпизоды из жизни Атласова, Козыревского, Стеллера, Беринга, Сарычева.