Сергей Афанасьев: Перстень Аттилы

Правители Гуннии, границы которой с 374 года с каждым годом все больше приближались к границам двух римских империй в результате побед гуннов на берегах Волги, Дона и Дуная, хотели иметь с "цивилизованным миром" хорошие отношения.

В качестве гарантии мира был налажен обмен посольствами и почетными представителями, в роли которых чаще всего выступали сыновья знатных семей. В 15 лет Флавий Аэций приехал с другими молодыми римскими почетными заложниками в Гуннию и провел там несколько лет в свите десятилетнего принца Аттилы. Римский юноша стал одним из первых учителей молодого гунна по изучению латинской и греческой цивилизаций, языков, истории. Сам Аэций за это время превратился в прекрасного наездника и знатока гуннской культуры и армии.

А через несколько лет Аттила в свою очередь, вместе с сыновьями князей и вождей других племен, приехал в Рим продолжать свою учебу.

(из Всемирной истории)

Итак, год 410 от Рождества Христова…

Вечернее летнее солнце неуклонно опускалось к черепичным крышам Великого Рима, окрашивая Вечный город в пурпурные цвета. Двое юношей пятнадцати-шестнадцати лет сидели (а не лежали как это принято у римлян) на верхней террасе Диоклетиановых терм. Небрежно закутавшись в белые простыни они неторопливо пили молодое ардейское вино.

— Нас на завтра школяры из риторической школы зовут в мяч сразиться, — вяло сказал светловолосый юноша, которого его товарищ называл Русом. — Думаю — игра будет интересной. Пойдем? — безразлично добавил он, явно мыслями витая где-то далеко.

Невысокий, но крепкосбитый, темноволосый юноша отрицательно покачал головой.

— Я хотел завтра в библиотеке посидеть, — ответил он.

— Снова нашел что-то любопытное?

Гунн кивнул, улыбнувшись своими черными как смоль глазами и автоматически поправляя на среднем пальце правой руки неказистый тусклый перстень с печаткой. Этот перстень он не снимал даже в парилках терм. Но о нем никто его не расспрашивал. Надо будет — сам расскажет.

— Историю войн, — ответил Гунн. — Вот где по настоящему интересно!

— Наверное, — проговорил Рус. — Впрочем, одно другому мешать не должно.

Он задумчиво проводил взглядом солнце, в последний раз зацепившееся за высокие башни Фламиниевых ворот, и вот уже густые как деготь тени словно пауки поползли по каменным мостовым раскаленного города. А следом за ними отблески редких факелов таинственно заиграли на стенах бакалейной лавки, расположенной напротив. Рабы поставили возле дверей изящные носилки, крытые роскошным балдахином. Легкая ткань невесомо одернулась и взорам юношей предстала изящная девушка с длинными вьющимися светлыми волосами.

От внимания Гунна не укрылась легкое смущение Руса, но он только вздохнул, стараясь не подать виду и случайно не обидеть своего товарища. Вот уже который день в одно и тоже время появляется эта красивая незнакомка, отвлекая Руса от спортивных упражнений. И Аттила вынужден тоже составлять ему компанию — не оставлять же товарища одного.

Рус замолчал, забыв о чем шел у них разговор. Молчал и Гунн, не мешая своему товарищу. Он медленно пил разбавленное вино, думая о превратностях жизни.

— А вот и наши, — наконец прервал он молчание.

Шлепая босыми ногами по подогретому полу к ним подошли Ромей и Гот, небрежно подпоясавшись своими простынками.

— А я на мечах дошел уже до 3-й ступени! — воскликнул, хвастаясь по-детски, все еще разгоряченный Теодорих, присаживаясь, в то время как подошедшие рабы быстро, но без подобострастия, и незаметно принесли еще два небольших кубка, кувшин прохладного традиционно разбавленного — один к одному — вина, наполнили кубки, фрукты, и также незаметно удалились. — Жалко что вы так рано ушли! — добавил он, беря свой кубок.

Рус наконец-то оторвал взгляд от опустевшей улицы.

— Да что-то расхотелось, — промолвил он слегка покраснев и из-за этого еще больше нахмурившись.

Аэций понимающе усмехнулся. Среди них он был самым старшим — все-таки скоро будет 20 лет, и уже участвовал в боях. Остальным не было и 16. Ромей украдкой вопросительно посмотрел на Аттилу, чуть покосившись на Руса. Гунн утвердительно кивнул головой и Аэций понимающе улыбнулся одними кончиками губ.

— Как, кстати, решился твой вопрос? — спросил Рус у Римлянина, стараясь побыстрее сменить тему разговора.