Роберт Виппер - Иван Грозный

Один из видных историков XIX века, рассказывая о необычайно обстоятельном наказе, который был дан Иваном III русским послам, отправленным) к папе в 1499 г., делает такое признание: "Ничего не желая предоставлять случаю, эти московиты изучали все затрагивающие их дела необычайно обстоятельно, рассматривали всегда со всех возможных точек зрения, применяли твердо установленные принципы, вводили свои крепко засевшие в памяти предания, искали отчетливых целей, постоянно и исключительно были озабочены обереганием и усилением своего великого положения".

Иезуит Пирлинг, которому принадлежат эти слова, недаром приходит к такому заключению. На всем протяжении своего труда, охватывающего около 150 лет дипломатических сношений Рима с Москвой, ему приходится, в сущности, под разными видами изображать одно и то же состязание, разыгрывающееся между двумя соперниками, с постоянным перевесом того из них, которого принято считать варваром. Московский государь обращается к римскому престолу в очень важных для него дипломатических осложнениях и добивается заступничества папы, при этом он вызывает у папы сильнейшую надежду на подчинение Москвы римскому верховенству. Папа не раз поддается на соблазнительный план унии с Востоком, надеясь, в свою очередь, ослепить "московита" блестящей короной; но он неизменно терпит поражение, встречая холодность Москвы, самоуверенность властителя, который не нуждается ни в каком высшем авторитете. Западноевропейская дипломатия оказаласьпобежденной "некультурной" Московией.

Но вообще следует покинуть эту слишком упрощенную и поверхностную мысль о культурной отсталости руских в XV – XVI веках. Имея неразвитую технику, они не могут ни в коем случае считаться отсталыми в политике. И как раз эти века выставили в лице Ивана III (1462-1505 гг.) и Ивана IV (1533-1584 гг.) двух гениальных организаторов и вождей крупнейшей державы своего времени.

Если на протяжении средневековой истории Русского государства кто заслужил имени Великого, так это Иван III. Те формы управления, которые мы встречаем в Москве XVI века: устройство высших совещательных органов, приказы, раздача поместий и определение порядка службы, система налогов, судопроизводство, теория власти, обряд венчания, даже титул "царя", – все восходит к нему. Иван III – родоначальник, устроитель, изобретатель учреждений, церемониала, обстановки власти, остро проницательный, переимчивый, тактичный и гибкий. Никогда он не пренебрегает мелочами; все он умеет поставить на службу возвеличения государственной идеи и государственного строя. Выдавая замуж свою дочь за великого князя литовского, он вменяет ей в строжайшую обязанность соблюдать православие, а для ее свиты пишет подробный наказ, как вести себя в церкви и во дворце: ведь им придется представлять за границей Московскую державу; нельзя уронить ее достоинство!

При Иване III определился круг международных сношений и установились линии поведения с каждой из европейских держав: как быть с папою, как с германским императором, с Венгрией, Турцией, Данией, Швецией, Пруссией, Польшей, Ливонией. По взгляду московского двора, с Польско-литовским государством не может быть вечного мира, а только перемирие, так как западный сосед неправильно владеет русскими землями – "отчиной московского государя", от которой Москва никогда не может отказаться. Ливония не считается самостоятельной страной; с ее правительством не может быть переговоров, как водится между равными силами. Со Швецией московский государь не удостаивает сноситься лично: это – дело наместника новгородского, правящего областью, пограничной со шведами. Наиболее любопытны отношения к Дании, Турции и папе, дружественные связи с которыми представляли для Московского государства важное значение.

Москва сблизилась с Данией в результате своего устремления к Балтике. Уже в войне, которую вел Иван III за Ливонию, ясно выразилось желание докончить дело, начатое покорением Новгорода в 1478 г.: отстранить ганзейское купечество, державшее в своих руках всю торговлю с русскими землями, и открыть непосредственный обмен с Западом. Из государств, прилегающих к Балтийскому морю, Польша и Швеция были прямыми соперниками Москвы. С отдаленной Данией, напротив, можно было поладить, а союз с ней был особенно важен ввиду того, что Дания помещалась у противоположного Руси узкого конца моря. В XV и XVI веках Дания обладала южной оконечностью Скандинавского полуострова – Сконией – и являлась настоящим государством проливов (Зунда и двух Бельтов); одолев после долгой борьбы Ганзу, она взимала со всех кораблей, выходивших, из Балтийского моря, пошлину, составлявшую крупную часть ее бюджета, и всегда держала в своих руках возможность запереть главный пролив – Зунд – "морские ворота", как его называет московская дипломатия.