Жеральд Мессадье - Суд волков

– Ну, – со смехом сказал Карл, принимая стакан с вином из рук конюшего, который сначала отпил из него сам, – вот так сюрприз! Именно тот из нас, кто не желал охотиться, застрелил оленя!

– Я смущен, сир, – произнес Жак.

– Смущаться вам не пристало! Это был опасный матерый зверь. Он мог растоптать дам. В начале гона вы были последним, а на месте оказались первым. Я бы поступил так же. За меткий выстрел!

Все повернулись к улыбающемуся Жаку де л'Эстуалю, который внезапно стал пунцовым. Королевский тост за выстрел!

– За здоровье моего короля! – ответил он.

Карл задержал на нем лукавый взор. Врезе, Эстрад, Шабан, Шевийон и прочие пристально смотрели на молодого незнакомца, который по прихоти судьбы и несчастного оленя так отличился в глазах короля. Никто никогда не видел этого юношу и не слышал его имени. Откуда же он взялся и что здесь делает?

– Вы охотник, л'Эстуаль?

– Нет, сир. Я видел охоту на медведя, но участия в ней не принимал.

– На медведя?

– В Богемии, сир.

– Что вы делали в Богемии? – спросил Врезе.

– Улаживал дело о займе.

– Вы занимали деньги в Богемии? – удивился Врезе.

– Нет, монсеньер, я устраивал заем Подебраду, который только что взял Прагу и не мог выплатить жалованье войску.

– И вы раздобыли необходимую сумму?

– Да, монсеньер.

Интерес к человеку, способному уладить денежные затруднения не чьи-нибудь, а короля Богемии, заметно оживился. Но Карл прервал этот разговор, обратившись к Маргарите Вреден:

– А вы, друг мой, получили удовольствие от охоты?

– По правде говоря, сир, она скорее дала мне повод для волнений. И я не знаю, что бы со мною сталось, если бы не госпожа де Бовуа.

– Что же она сделала?

– Когда олень убегал, – объяснила Мари де Брезе, – он помчался прямо на этих двух дам, находившихся в арьергарде. Я видела, как лошади поднялись на дыбы, но госпожа де Бовуа, сохранив присутствие духа, сумела сама подать в сторону и отвести коня госпожи де Вреден. Зверь пронесся на волосок от них.

Никто из охотников, поглощенных преследованием оленя, этого происшествия не заметил. Все бросились превозносить Жанну.

– Она спасла мне жизнь!

– Жанна – наш ангел-хранитель, – промолвил король. – А теперь давайте ужинать.

– Вы должны поставить свечку святому Губерту, – сказал отец Эстрад Маргарите Вреден.

– А вторую – святой Жанне! – воскликнула фаворитка.

Жанне досталось место рядом с отцом Эстрадом. Пользуясь тем, что общество с увлечением внимало скрипке игравшего в глубине залы менестреля, священник тихонько спросил:

– С этим молодым человеком вы положите конец вашему вдовству?

– Хочу надеяться.

– Вы давно с ним знакомы?

– Несколько месяцев, – сказала она, солгав без малейших угрызений совести.

– Я не слыхал этой фамилии и, соответственно, не знаю эту семью. У него есть состояние?

– Мне кажется, да.

– Вам известно, как любит вас король. Я молю Небо, чтобы вас не ввела в соблазн красивая внешность совершенно неизвестного человека. Наш государь будет очень расстроен.

Она вновь осознала, какие опасности сулит близость к солнцу, и вспомнила сказание об Икаре. Сейчас все кинутся разузнавать что возможно о фамилии де л'Эстуаль и, не найдя ничего, насочиняют сотню бредовых басен.

Как только подали десерт – восточные финики, доставленные из Марселя, – король объявил, что охота его утомила, и почти сразу удалился в свои покои. Остальные, пожелав ему доброй ночи, тоже быстро разошлись.

Жаку и Жанне отвели две спальни в одном из крыльев замка, который фактически служил государственной резиденцией с 1422 года, иными словами – с той поры, когда тридцать пять лет назад в Труа был заключен договор, лишивший наследства младшего сына Изабеллы Баварской, с ее согласия объявленного незаконнорожденным. Карл был тогда всего лишь "королем Буржа", так его называли, хотя царствовал он в Турени, Берри, Пуату, Лангедоке и других провинциях юга.

– Мне кажется, что я переодетый агнец, затесавшийся в стаю волков, – шутливо сказал Жак, когда они закрыли за собой дверь. – Они не перестали бы выспрашивать меня, если бы король не положил предел их любопытству. Разумеется, я не хотел бы, чтобы меня считали новым фаворитом Карла.

Жанна сделала вид, будто не понимает опасений Жака.

– Возможно, ты не знаешь, – продолжал Жак, – но подобная привилегия весьма опасна. Мы, банкиры, очень хорошо об этом осведомлены. Около тридцати лет назад два самых влиятельных королевских фаворита, Пьер де Жиак и Ле Камю де Больё, были убиты по наущению Ришмона, брата Иоанна Бретонского, и, возможно, при пособничестве Иоланды Арагонской, тещи короля. Еще один его фаворит, Жорж де Тремуй, также был убит – опять по приказу Ришмона и Иоланды Арагонской. Зачем ты привезла меня сюда?