Жеральд Мессадье - Суд волков

Собаки залаяли, и, хотя туман приглушал звук, все поняли, что они учуяли дичь. Охотники ринулись вперед, и вскоре туман поглотил их. Позади остались дамы: графиня Лимбургская, ее сестра, и некая старая графиня, двойной подбородок которой смешно подпрыгивал при езде.

– Взгляну-ка я, кого они подняли! – крикнула старая графиня, подхлестнув свою лошадь.

Остальные дамы последовали за ней. Франсуа пришлось сделать то же самое. Очень скоро у него появилось ощущение, будто ему снится страшный сон: он услышал вопли, дробный стук копыт, истерический лай собак и женский визг. Затем все это вновь отдалилось. Зверь, какой бы он ни был, очевидно, спасался бегством, увлекая за собой преследователей. Франсуа остался совсем один, не зная даже, где находится. Он сказал себе, что на этой охоте выглядит совершенно бестолковым: теперь наверняка придется, за неимением солнца, разбираться в лошадиных следах, чтобы найти дорогу обратно.

Внезапно перед ним возникла Софи-Маргерит, появившись из тумана, словно Ирида из облака.

– Помогите мне спешиться! – воскликнула она, задыхаясь от скачки. – Я совершенно измучена! Этот олень просто безжалостен! Или же это наказание святого Губерта, который недоволен тем, что мы поставили ему мало свечей.

Франсуа спешился и помог девушке сойти с лошади. Она неудачно ступила на стремя и упала в его объятия. Он удержал ее. Они стояли нос к носу, и она взглянула на него насмешливо. Он был поражен.

– Это действительно ваша первая охота, мессир? – бросила она, по-прежнему прижимаясь к нему, хотя уже обрела равновесие.

Он почувствовал себя еще более неловко.

– Так вы совсем не охотитесь? – сказала она, позволив себе жест, с его точки зрения совершенно неподобающий.

Ему показалось, будто она хочет нащупать его кинжал. Но ее рука двинулась ниже, и он лишился дара речи.

– Мадемуазель… – только и сумел вымолвить он.

– Уже лучше, – сказала она, оценивая эффект своей ласки.

Он стал пунцовым. Она не убирала руку. Распустила пояс его штанов и занялась объектом своего интереса.

– Но это же очень хорошо, – сказала она. – Такой красивый юноша… Я спрашивала себя, уж не каплун ли вы.

Он засмеялся.

Она спустила с него штаны, обнажив член. И начала умело его ласкать. Он даже рот приоткрыл от наслаждения, хотя ему было страшно, что их кто-нибудь застанет, тогда скандал неминуем.

– Пойдемте, – сказала она, взяв его за руку и увлекая с тропинки к зарослям, достаточно высоким, чтобы укрыться за ними. – Покажите мне, что вы умеете.

Они опустились на кучу сухих листьев. Меховой плащ девушки послужил им ложем. Франсуа пылко обнял Софи-Маргерит, прижал к себе и начал целовать с такой страстью, что едва не задушил. Ему хотелось вобрать ее в себя всю целиком, и он лишь жалел, что рот у него слишком мал. Они поддерживали друг другу голову, словно жаждущие, которым дали воды. Она ответила на его поцелуй не менее страстно. Он стал расстегивать ей корсаж, что оказалось делом нелегким, потом приник к ее груди. Она по-прежнему ласкала его. Он сунул руку под юбку и, вспомнив давнишнюю блудницу, приготовился сделать то, чего уже нельзя было избежать.

– Нет, – прошептала она.

Он уже ласкал ее, но тут остановился.

– Нет, – сказала она, – вы же понимаете. Не сегодня.

– Софи… – умоляюще произнес он. Она покачала головой.

– Но тогда как же?

– Мы можем продолжить иначе, с помощью рук. Или губ. Грозу остановить нельзя.

Он позволил ей продолжать. Она ему тоже.

– Франсуа! – выкрикнула она.

Она сжала его в объятиях. Он поцеловал ее. Потом оторвался от нее и раскинулся на листьях. Какое-то время они лежали рядом.

– Вы так красивы, – сказала она. – Я боялась…

– Чего?

– Не знаю. Вы ведь меня не хотели?

– Вы не поверите, но я почти ничего не знаю о… об этих вещах.

– Как такое возможно?

– Возможно. Но вы, откуда?..

– Откуда я знаю об этих вещах, будучи девственной? – Она засмеялась. – Этим и полезны кузены. – Она повернулась к нему: – Я шаловлива, но не безумна.

Они вновь услышали лай и стали поспешно одеваться. Лошади, стоявшие в трех шагах, могли их выдать.

– Ну, берете меня, Франсуа? – спросила она, глядя ему в глаза.

– Софи… да.

Он позволил себя изнасиловать, и у него попросили руки! Он чуть не рассмеялся. Она кивнула.

– Я счастлива. Едва увидев вас, я поняла, что хочу быть вашей женой. Князь-архиепископ угадал.

Он поцеловал ее с большой нежностью. Она поправила свой головной убор. Он помог ей сесть на лошадь и сам вскочил в седло. Очень вовремя: старая графиня как раз возвращалась.