Сергей Мосияш - Фельдмаршал Борис Шереметев

Но на этот раз фельдмаршал ошибся, от царя пришла не «выволочка», а утешительное письмо: «Не извольте слишком о бывшем несчастье печальным быть (понеже всегдашняя удача многих людей ввела в пагубу), но неудача хороша тем, что не дает забываться и придает бодрость».

Перечитывая письмо царя, Борис Петрович еле сдерживал слезы, от волнения лепеча под нос себе:

— Отец родной… да я за тебя живота николи не пощажу, голову положу.

И тайком, даже от денщиков, целовал письмо, прятал в кафтане на груди у самого сердца.

Корпус Шереметева, несколько оправившись от конфузии под Мур-мызой, был направлен царем под Ригу с четким заданием: не дать выйти оттуда Левенгаупту на помощь Митаве.

А столицу Курляндии, Митаву, отправился доставать сам царь. На это было потрачено три недели. 4 сентября была взята после штурма Митава, а через девять дней пал Бауск.

Петр, как обычно, закатил для победителей пир с салютами и фейерверком, однако в самый разгар торжеств пришло тревожное сообщение: «Начался бунт в Астрахани» {183} 183 Начался бунт в Астрахани — восстание стрельцов и посадских против налогов и произвола властей в июле 1705 — марте 1706 г. Восставшие захватили город, создали выборный совет старейшин, который отменил ряд налогов и повысил жалованье стрельцам. .

Петр, прочтя сообщение, нахмурился, взглянул на Меншикова вопросительно: «Кого?»

Тот и в этом кратком вопросе понял, о чем спрашивает повелитель:

— Думаю, Бориса Петровича, мин херц.

— Почему его, думаешь?

— Он популярен, осторожен, рассудителен. И к тому же наш, русак.

— Пошли поспешного гонца за ним. Пусть передаст командование Боуру, а с собой возьмет два лучших эскадрона драгун и батальон пехоты. И правится сюда, в Митаву.

На вторые сутки фельдмаршал прибыл к царю.

— Проходи, Борис Петрович, тут осталась рыба жареная, перекуси с дороги.

Шереметев счел неудобным отказываться от царского угощения, сел на стул и принялся за рыбу, уже остывшую.

— Ну как там Левенгаупт? — спросил Петр.

— Сидит в Риге, укрепляется.

— Родиону Христиановичу передал команду?

— Да. Ему.

— Кого из командиров с собой взял?

— Мишку, сына. И Арсеньева Василия.

— Дело такое, Борис Петрович: Астрахань взбунтовалась. Мы с Данилычем посоветовались: кого послать? Кроме тебя, некого. Чужих ведь иностранцев не пошлешь. А тебя там знают. А кроме того, тебе надо через Казань итить. Там башкирцы как бы не возмутились, воеводы сполох бьют. Башкирские полки у тебя служили, ты знаешь с ними обращение, язык их ведаешь. Постарайся миром все уладить. Ну а после иди к Астрахани.

— С двумя-то эскадронами, государь?

— Дам один полк из Смоленска, один в Москве возьмешь, и из Петербурга от Апраксина велю один выделить. Трех полков тебе достанет на бунтовщиков. Старайся уговорить рядовых отстать от воровства. Когда умиришь, заводчиков бери за караул и отправляй в Москву, в Преображенский приказ, к князю Ромодановскому. Сволочь, кроме жесточи, ничего не понимает.

— Ну что ж, государь… — вздохнул Шереметев, выплевывая рыбные кости. — Честно сказать, не хотелось бы мне с театра войны съезжать. Но коли велишь, повинуюсь.

— Велю, велю, Борис Петрович. Больше некому. Сейчас письмо напишу в Москву Ромодановскому, чтоб удовольствовал тебя людьми и помог в Казань отчалить.

Царь, как всегда, торопил, но не всегда по его получалось. Шереметев прибыл в Москву с драгунами лишь 20 октября, а там еще ни Смоленского, ни Петербургского полков не было. Они еще на пути к Москве были.

Борис Петрович даже был рад сей нечаянной задержке. Наконец-то он мог спокойно пожить в своем новом московском доме, поспать на чистых простынях в тепле и сухости, поесть, попить вдоволь домашнего. И первое, что они сделали с сыном — это отправились в баню вместе с денщиками, где Гаврила и Авдей славно «отходили» господ березовыми вениками.

Сидя в предбаннике с сыном, попивали квасок, наслаждались тишиной и покоем.

— И помирать не надо, — говорил фельдмаршал.

На записку Меншикова, торопившего фельдмаршала с отъездом, Шереметев отвечал с большим резоном: «Путь столь зол, ни саньми, ни телегами итить нельзя».

И то правда, начались осенние холодные дожди, дороги развезло. Добрый хозяин в такую пору собаку со двора не выгонит, а тут едва не в шею толкают: выезжай. А чего уж теперь спешить-то? Зима на носу, а там встанет Волга. Ясно, что уж ныне в Астрахань не попасть.