Сергей Мосияш - Фельдмаршал Борис Шереметев

— Ну что скажешь, Данилыч? — спросил Петр, когда увели пленного генерала, и стал набивать трубку.

— Похоже, не врет казачий найденыш.

— Врать ему резону нет. Сей господин готов служить кому угодно. Ныне, хотел не хотел, нам сослужил. Сей же час сяду за письмо Апраксину, предупрежу. Знание намерений неприятеля есть главная вещь на войне.

— И пусть лазутчиков в Ригу пошлет, — посоветовал Меншиков.

— Верно, Данилыч. За оборотами Левенгаупта следить крепко надо. Обоз его до короля не должен дойти. Принудим Карлуса на юг повернуть, а там его Мазепа встретит со своими казаками.

— Я сейчас гетману приказ пошлю, пусть выводит полки под Гомель.

— Посылай моим именем.

Петр остался один, закурил трубку, притянул к себе лист бумаги, взял перо, умакнул в чернила и стал столь быстро писать, что перо брызгало по сторонам. Он всегда и во всем спешил, не умел лениться и быть хоть мгновение праздным. Слишком много ему надо было успеть.

Генерал Любекер с своим корпусом переправился через реку Сестру с намерением исполнить приказ короля — взять и сжечь Петербург. Но его встретила такая артиллерийская канонада, что он был вынужден отказаться от этого намерения.

Обойдя Петербург, он переправился через Неву и пошел в Ингрию, где, по его сведениям, были запасы продовольствия.

Армия голодала, расчет на скорый захват Петербурга с его хлебными амбарами подвел шведского генерала.

Предупрежденный царем генерал-адмирал Апраксин Федор Матвеевич уже подготовил Ингрию к встрече незваных гостей — вывез оттуда все продовольствие, а что не успел — сжег. Жолквинская стратегия — томить и изнурять неприятеля — была применена и здесь.

Одновременно к крепости Кроншлот на острове Котлин подошла шведская эскадра из двадцати двух линейных кораблей {206} 206 Линейный корабль — в парусном флоте крупный (водоизмещением до 5 тыс. т) трехмачтовый корабль с мощным артиллерийским вооружением от 60 до 185 орудий и до 800 человек экипажа. Для ведения морского боя в кильватерной колонне, т. е. линии. под командованием адмирала Анкерштерна. В задачу эскадры входил захват крепости, но шведам не дали даже приблизиться к берегу. Дружный огонь открыли бастионы и почти все корабли, стоявшие на рейде. А их было немало: двенадцать линейных с тремястами семьюдесятью двумя пушками, восемь галер, шесть брандеров {207} 207 Брандеры — судно, предназначенное для сожжения вражеских кораблей, нагруженное горючими или взрывчатыми веществами, которое поджигали и пускали по ветру или течению на неприятельские корабли. , два бомбардирских корабля {208} 208 Бомбардирский корабль — парусный корабль, имел до 20 пушек или 2–4 мортиры, применялся для обстрела прибрежных крепостей. и более трехсот малых суденышек.

Вице-адмирал Корнелий Крюйс, стоявший на одном из бастионов крепости с подзорной трубой, наблюдал за боем и притопывал ногой.

— Так их! Так их мать!

А когда на одном из шведских кораблей рухнула сбитая мачта, Крюйс сказал коротко:

— Ура нашим герой!

Это означало, что стоявшим позади адмирала штабным офицерам должно дружно кричать «ура!». И они закричали как-то нестройно и вразнобой. Крюйс передернул брезгливо плечами, что было равнозначно его презрительному «пфуй», и офицеры тут же подтянулись, сладились и уж концовку дотянули громко и весело:

— Ура-а-а!

А в это время шведский адмирал Анкерштерн стоял на мостике и, глядя в подзорную трубу на крепость и порт, кишевший малыми суденышками, бормотал в изумлении:

— Черт побери, откуда все это у них взялось?!

Он оглядывался на стоявшего невдалеке капитана, словно требуя ответа, но тот был безмолвен.

— Капитан, что же вы молчите? — подхлестнул его Анкерштерн.

— А что говорить, адмирал? Все равно пушки красноречивее нас.

— Но есть приказ короля взять крепость.

Капитан пожал плечами столь выразительно, что адмирал и без слов понял: попробуй, мол.

— Но они же не дадут высадить десант и перетопят нас как котят.

«Вот бы его сюда самого, — подумал адмирал о короле. — Это не саблей на коне махать. Приказать всегда легче всего. А попробуй… Однако, в самом деле, когда эти русские успели совсем безлюдный остров превратить в морскую крепость?»

Повернувшись к капитану, Анкерштерн скомандовал:

— Курс на зюйд-вест, — и отправился в свою каюту пить горячий кофе.

В одиночестве, попивая горячий напиток, адмирал ворчал: