Александр Трапезников - Царские врата

— Вот жмот! — проворчал Миша. — Из него копейку не вытянешь. Правильно твоя сестра его выперла. Блефовать он мастак. Нет, с ним надо только так: деньги вперед и желательно в крупных купюрах. Еще фальшивые сунет, сволочь.

Пока мы шли к дому, Заболотный продолжал на все рады ругать Бориса Львовича. Видимо, он рассчитывал получить от него какую-то сумму денег, да не вышло. Но меня его бормотание мало трогало. На душе было скверно, а тут еще у подъезда нас встретила княгиня и завела длинный разговор.

Княгиня — это хозяйка Миши Заболотного, у нее в квартире он снимает комнату. Ей лет семьдесят, но выглядит она еще крепко. Величавая осанка, седые букли, густые брови, из-под которых на тебя полупрезрительно смотрят выцветшие глазки, увесистая палка в руке и полный рот золотых зубов. Вот уж с кого портреты писать. Она — сумасшедшая. По крайней мере, производит такое впечатление. Может быть, никакая она и не княгиня, но уверяет всех, что является прямой наследницей цесаревича Алексея. Спрашивается: каким образом, ведь всю царскую семью расстреляли в 1918 году? Княгиня Марья Гавриловна уверяет, что Алексея спасли, вывезли в Финляндию, там он жил под чужим именем, женился — и вот родилась она.

У нее даже какие-то документы есть. В заветной шкатулочке. Так что она — первый кандидат на царский престол в России. Причем все это на полном серьезе. 0 ней было даже несколько публикаций в газетах, разумеется, отдающих желтизной. Сколько сейчас этих претендентов? Не счесть. Но Миша поддерживает ее всеми силами, хотя в душе-то, наверное, смеется. Этим он старуху и покорил. Много ли ей надо? Лишь бы нашелся человек, который тебе верит, слушает да головой кивает. А еще в магазин бегает за продуктами. Мне кажется, что Михаил ей ничего за комнату не платит. Просто втерся в доверие и живет. Кормит ее кошек, а их у нее в квартире штук двадцать, если не больше. Марья Гавриловна подбирает их на улице и несет домой, а Заболотный иногда, когда «коробочка» слишком уж переполняется, выбрасывает часть обратно, на помойку. Так и живут, среди разговоров о престолонаследии и кошачьих испарений. К слову, у Михаила есть своя трехкомнатная квартира на Разгуляе, но он ее сдает горцам и по первым числам каждого месяца собирает жатву.

— Мишель, как же вы припозднились, я совсем обеспокоилась, — проговорила княгиня Марья Гавриловна, опираясь на палку из красного дерева. На мою персону она никогда почти не обращала внимания. — У меня было нехорошее предчувствие. После обеда я немного соснула, и что-то кольнуло в сердце: представьте, Мишель, увидела вас с каким-то темным человеком, весь в черном, в капюшоне, а глаза серые, почти прозрачные, он вас куда-то тянул за руку и говорил, заикаясь, а о чем — я не поняла…

— Это Павел, — шепнул я, толкнув Мишу в бок. Портрет соответствовал его наружности.

— И куда же он меня утянул? — спросил Заболотный, широко улыбаясь старухе. — В пекло?

— Я проснулась, потому что кошка прыгнула мне на грудь. Это какая-то рысь, а не кошка. Вы их кормили сегодня, Мишель? Потом я долго молилась, чтобы этот черный человек миновал вас. Но вас все не было и не было, и я решила подождать у подъезда. А вечера-то уже холодные. И ходят тут разные…

Марья Гавриловна наконец-то окинула меня подозрительным взглядом, но ее внимание тотчас же снова привлек Миша. Очевидно, к жильцу своему она очень сильно привязалась за последнее время. Он как-то неотразимо действовал на пожилых женщин.

— Это Коля Нефедов, помните? — сказал Заболотный, подтолкнув меня вперед. — Он у нас переночует, если не возражаете?

— В коридоре, на сундуке, — не сразу ответила старуха.

— Да и у меня в комнате места хватит, есть же раскладушка, — заметил Миша.

— Ну-у… пожалуй, — кивнула княгиня. — Тихий, смирный? Не из заключения?

— Что вы, что вы! — замахал руками Миша. — Почти студент. Почти Сорбонна. Просто семейные обстоятельства.

Мы вошли в подъезд, поднялись по лестнице на второй этаж. Уже на площадке ощущались специфические кошачьи запахи, а когда Марья Гавриловна открыла дверь в квартиру, то они многократно усилились. Я не представляю, как можно жить в таких миазмах? Но Миша терпел. Наверное, он преследовал какие-то свои цели, ради которых можно было вынести не только кошек, но и ядовитых кобр с крокодилами.

У Марьи Гавриловны была трехкомнатная квартира со старой антикварной мебелью, но давно не ремонтированная. Прежде она занимала какой-то приличный поет в министерстве образования. Муж умер, а детей не было. Вообще никого. Только кошки, которые посыпались нам навстречу со всех сторон.