Том Холт - Песенка для Нерона

В общем, капитан настоял на постройке повозки, и Аминта оставил его и других моряков в покое и стал держаться в стороне, хотя на таком маленьком пятачке это было и непросто. Учитывая все это, а также его попытки постоянно следить за всеми, можно было предположить, что долго он не протянет. С каждой минутой он выглядел все хуже и хуже, что устраивало меня как нельзя больше.

Думаю, капитан так же хотел перекинуться со мной словечком наедине, как и я с ним. Это было непросто, пока Аминта следил за всеми, будто сокол, но в конце концов он удалился посмотреть, как продвигается работа плотника и мы получили свой шанс. Скамандрий и Миррина воспользовались моментом, чтобы отойти в сторону и посидеть — они не привыкли к тяжелой работе, и только присутствие Аминты не позволяло им халтурить. Капитан убедился, что они не смотрят, подошел поближе и ухмыльнулся.

— Я не собираюсь расспрашивать, — сказал он. — Можешь рассказать попозже, как вы двое в это ввязались. Но должен сказать, что твой дружок мне не нравится.

— Аминта? Он мне не друг, — сказал я.

— Серьезно? — капитан кивнул. — Рад это слышать, потому что на обратном пути я собираюсь убить его. Ты не возражаешь?

— Совершенно нет, — ответил я. — И двоих других, раз уж на то пошло.

— Девушку тоже? — он взглянул на меня.

— Конечно, почему нет? Она причинит тебе кучу неприятностей, если ты этого не сделаешь. Все это золото… такой шанс выпадает раз в жизни. На твоем месте я бы не стал рисковать.

Он посмотрел на меня странным взглядом:

— Как раз повод заметить, что вы с приятелем — это тоже риск, — сказал он. — Особенно после того, как вы показали, что особенно верить вам нельзя. Как полагаешь, вас я тоже должен убить?

Я немного подумал.

— О, думаю, нет, — сказал я. — Мы с Луцием Домицием никому не причиним хлопот. Мы же практически члены команды.

Он мгновение помолчал, затем кивнул.

— Мне тоже так кажется, — сказал он. — Ладно, оставь неприятную работу мне и моим ребятам. То есть, если ты сам не…

Я вскинул голову.

— Нет, все хорошо, — сказал я. — Действуйте. В любом случае, это не наш профиль. Я, впрочем, не утверждаю, что ваш, — добавил я вежливо, — но я уверен, что вы знаете, что надо делать. В общем, не обращайте на нас внимания.

Он кивнул и повернулся, чтобы идти; затем смешался и снова посмотрел на меня.

— Еще одно, — сказал он. — Мы просто поспорили тут с ребятами. Этот твой приятель, — и он мотнул головой в сторону Луция Домиция.

— А что с ним? — сказал он.

— Это же Нерон Цезарь, так?

В этот момент мне к щиколоткам можно было приделать колеса и использовать меня в качестве тачки.

— Так, — сказал я. — Но как ты…

Он ухмыльнулся.

— Сделай милость, — сказал он. — Я не слепой, и мои парни тоже. Видели его лицо на монетах достаточно часто, не говоря уж о статуях, которые в прежние времена торчали повсюду.

— Да, но… — я не знал, что сказать.

— Об этом не беспокойся, — сказал капитан. — Нам без разницы, мы не брезгуем никем. Простое любопытство, вот и все. После того, как все кончится, может, расскажете нам свою историю. Думаю, она стоит того, чтобы послушать.

Я пожал плечами.

— Да ничего особенного, — сказал я. — Но да, конечно, если тебе интересно.

— Спасибо, — он улыбнулся. — Подумать только, Нерон Цезарь. А мой старик все твердил, что из меня толку не выйдет.

Он оглянулся через плечо и пошел прочь; я заметил, что он тихо переговорил с первым помощником, а затем с непринужденным видом обошел по кругу всех своих людей. Подозреваю, что нужно много чего уметь, чтобы управлять кораблем: ты должен быть сообразительным и практичным, ладить с людьми, владеть собой, уметь доводить дела до конца без свар и споров. Думаю, такой человек вполне способен принять решение вроде этого: вот три человека — двое мужчин и одна женщина — с которыми я едва знаком и которые, возможно не самые приятные люди на земле, но они не причинили мне ни малейшего вреда; эти два парня и симпатичная девушка стоят у нас на пути и поэтому им придется умереть. Такой человек должен уметь принимать подобные решения без суеты, а раз решив, должны выбрать из команды — девятнадцати человек, с которыми он провел большую часть жизни — пятерых, которые станут эскадроном смерти, в то время как остальные четырнадцать продолжат выполнять текущую работу. Затем ему надо выбрать самый быстрый и безопасный способ убийства, чтобы никто не сбежал и не причинил вреда никому из его людей. Эти решения он должен принять за время, которое потребовалось бы на поедание сушеной фиги, и все они должны быть правильными, а способы наиболее эффективными. Он должен проинформировать тех пятерых спокойно и не привлекая внимания, а в конце он должен сделать так, чтобы все было проделано быстро, без сомнений и вопросов. Если вы не такой человек, я думаю, вы не подходите на роль шкипера, управляющего фермой или правителя империи. Наш капитан проделал все походя, как будто всего лишь приказал кормчему держаться такого-то и такого-то курса, потому что ветер поднимается, а ему не нравится вид вон тех облаков. Вопросы жизни и смерти, видите ли; достижение наибольшее благо для наибольшего числа людей; умение доставить вас, ребята, домой живыми и здоровыми, а груз — в сохранности и вовремя. Я не способен к такой работе, а Луций Домиций и подавно. Да что там, из десяти тысяч и одного такого не сыскать. Странно, не правда ли, как мы выбираем тех, кто будет управлять государственным кораблем? (Извините, меня и самого тошнит; но всякий раз, когда римский сенатор поднимается на задние ноги и произносит речь, вы слышите о штормах, подстерегающих впереди, и о твердой руке на кормиле, благодаря которой мы все в конце концов прибудем в безопасную гавань. Ну так вот — если сенатору можно нести такое фуфло, то почему мне нельзя?). Нашего капитана я бы выбрал в консулы, голосуя всеми частями тела — увы, он был чужеземец и к тому же простой, как свиное дерьмо — таких не выдвигают в консулы. А неподалеку отирался наш Луций Домиций, усаженный в курульное кресло своей матерью-сукой и оставленный сидеть там из-за того… ну, в основном из-за того, что он оказался единственный, кого не убили и не приговорили к изгнанию на скале посреди моря размером с кухонный стол. Идиотский способ выбирать владыку мира — я, впрочем, не слышал, чтобы кто-нибудь изобрел способ получше.