Альфред Дагген - Деус Вульт!

Вдруг слева донесся крик, и туча пыли взметнулась в небо из-под копыт множества лошадей.

— Следи в оба, — пробормотал Гуго. — Видно, они собираются атаковать по всему фронту. Хотя нет, они атакуют только лагерь! Стой спокойно и жди нашей очереди. Они не смогут на полном скаку преодолеть заслон из палаток: веревки помешают!

По цепи с быстротой молнии, как бывает только во время боя, понесся слух, что турки схватили нескольких отставших от колонны пехотинцев, копьеносцев, женщин и священников, выгнали их в чистое поле и устроили резню, а потом ринулись на палаточное заграждение. Но там было болото, да и веревки, которыми были связаны палатки, сдержали их, и атака захлебнулась. Тем временем полчища турок все прибывали, а на вершине холма гарцевали всадники, число которых в несколько раз превосходило число рыцарей в цепи.

— Но где же их пехота? — услышал Рожер голос своего соседа слева. — Не похоже, что она у них есть. Тысячи и тысячи разбойников в суконных плащах, скачущих верхом на низкорослых лошадках, и среди них ни одного рыцаря, ни одного копейщика. В жизни не видел такого странного войска!

Казалось, неверные вдруг стали выше ростом:— это началась атака. Передние ряды уже спускались с холма, а задние еще не показались из-за его вершины. Войско было огромным и двигалось оно шагом!

Со своего места Рожер видел лишь плечи и голову кого-то из вождей. Кажется, это был граф Блуазский. Он сидел на коне, боком к строю воинов, вытянув перед собой копье, и его вид говорил сам за себя: стой спокойно! Рожер так и делал. Он уверенно сидел в седле, крепко держал щит и поводья и, хотя весь обливался испариной, зорко смотрел вперед. Он поворачивал голову из стороны в сторону, насколько позволял оберк, но в голове его билась только одна мысль: «Так вот что такое настоящая битва! Это мой первый бой. Я не имею права что-то упустить. Я должен видеть все и запомнить это навсегда!» Поэтому он и отстал на корпус лошади, когда спустившиеся с холма турки оказались на расстоянии ста пятидесяти ярдов и граф, развернув коня, поднял копье.

Через мгновение они перешли в галоп. От слитного топота тысячи копыт земля гудела. Рожер осторожно наклонил копье, наконечник которого оказался в опасной близости от правого колена скакавшего впереди Ральфа. Он и сам почувствовал, что его уколол в голень острый конец щита Гуго. Жак несся вперед, прижав уши и задрав хвост. Сжав зубы, выставив далеко вперед носки и скосив глаза на наносник, Рожер ждал удара. Ничто не могло противостоять такой силе. Сейчас они сметут этих неверных вместе с их хилыми лошадками! Но удара не последовало. Вместо этого он увидел тощие зады турецких лошадей, взбиравшихся на холм, и вдруг на рыцарей посыпался град стрел. Две стрелы пронеслись мимо его лица, и он поспешил прикрыться краем щита. Следующая стрела попала в правое плечо, и у него перехватило дыхание. «Смертельно ли я ранен?» — мелькнуло у него в голове, но стрела отскочила от кольчуги, не причинив ему вреда. Стрелы свистели вокруг, но цели, которую он мог бы достать копьем, не было. Вдруг скакавший впереди Ральф куда-то исчез. Жак сделал длинный скачок и неожиданно встал на дыбы, так что Рожер крепко приложился копчиком о луку седла. А потом все лошади вокруг остановились, и он тоже. Рыцари достигли гребня холма, и Рожер оказался в первом ряду, а чуть ниже, развернувшись лицом к ним, стояли турки и метали стрелы так быстро, что едва успевали доставать их из колчанов. Армия неверных состояла из конных лучников. Таких воинских частей на Западе не знали, и даже старейшие из норманнских ветеранов никогда с ними не сталкивались.

Оказавшись против света, на фоне неба, рыцари представляли собой прекрасную мишень, и, хотя несколько горячих голов изготовились к новой атаке, вожди развернули лошадей и скомандовали отступление. К счастью, лошади сами остановились на гребне холма. Только рельеф местности уберег их от беспорядочной, бестолковой атаки на запаленных лошадях, которых неверные перестреляли бы одну за другой. Рожера начало трясти от страха. Многие рыцари лишились коней, так и не нанеся туркам ни малейшего урона. Юноша был на самой вершине, где вражеские стрелы летели ему прямо в лицо. Слава богу, что вожди велели отступить и он сумел спуститься с холма без ущерба для своей чести. Юноша медленной рысью скакал рядом с другими рыцарями и радовался, что гребень прикрывает его от лучников. Заметив Ральфа, снимавшего седло с убитого коня, Рожер остановился рядом.