Вячеслав Софронов - Путь диких гусей

— А зачем хан штаны снимал? — поинтересовался кто-то из толпы, кто успел просунуть голову в шатер.

— Для надобности своей, — не нашел лучшего ответа Соуз-хан, — а кто не пожелает принять истинной веры, тот будет посажен на кол. А это более неприятное дело, — добавил он, поморщась, поскольку его слегка поврежденный орган болезненно горел и давал весьма ощутимо знать о себе.

Но не был готов народ к столь быстрой смене веры своей. Не все подчинились ханскому приказанию, хотя меж шейхами и было решено не применять обрезание среди взрослых мужчин, а лишь у младенцев. Тогда всю толпу заставили силой повторить хором их приверженность вере Аллаха. Те неохотно подчинились, поглядывая на побледневшего хана. После этого воины подошли к идолам и порубили их, бросив на землю. Поднялся ропот, но все уже было кончено, и шейхи поспешили вернуться в свой лагерь.

На обратном пути Сеид сказал в раздумье спутникам:

— Не так легко будет этот темный народ привести к нашей вере. Нужна сильная власть и железная рука, которая сможет повернуть быдло по своей воле и сделать, объединив, мощным государством. Они сейчас разобщены и живут отдельно друг от друга, В том наша сила. Но как только хан утвердится на их престоле, нелегкая судьба будет уготована ему.

Но поднявшийся ветер отнес его слова, а времени переспрашивать в преддверии наступающей ночи у сопровождающих не было. Хотя шейх Сеид не очень расстроился из-за этого. Он знал, что слова, как и дела добрые, надо бросать на ветер во имя веры, во имя Аллаха.

Появление сестры и делегации от Соуз-хана немного вывело Кучума из тягостного настроения. Уже на другой день он был опять собран и решителен. Разведчики донесли, что в Кашлык начали прибывать воины из окрестных селений и поток их не прекращается. Штурмовать расположенную в труднодоступном месте сибирскую столицу было, на его взгляд, полным безрассудством. Тем более неразумно жертвовать небольшим своим отрядом, в случае гибели которого Кучум был обречен на смерть в чужих краях. Необходимо выманить защитников из крепости и встретиться в конном строю, где степняки будут иметь несомненное преимущество. Вот в чем заключалась его задача.

Вернувшись поздно вечером, шейхи рассказали о приведении в мусульманство одного из сибирских ханов. Рассказали, правда, со смешками о нежелании того быть обрезанным. Выслушав их, Кучум понял, что ему необходимо привлечь на свою сторону других беков и ханов и как это сделать. Он тут же велел писцу составить дарственные грамоты, в которых было сказано, что всем ханам, которые примут веру в Аллаха и перейдут на сторону законного правителя Сибирского ханства (им назначил себя Кучум по распоряжению отца своего Мухаммеда), будут прощены предыдущие долги и они будут освобождены на пять лет от налогов. А дальше следовала грозная приписка, что ослушавшиеся его приказа будут лишены прав на свои земли…

С утра несколько гонцов и шейхов отправились с проводниками от Соуз-хана по селениям, что были расположены по течению Иртыша, ближе к степям, где владели землями ханы, состоящие в родстве с ногайскими и кипчакскими мурзами.

Примерно такую же грамоту составил Кучум и Едигиру и Бек-Булату. Там он перечислил все родственные связи, которые восходили к самому Чингиз-хану, а также указал на незаконность занятия престола родом Тайбуги. Он предлагал братьям явиться добровольно к нему на суд. В противоположном случае городок их будет взят, а сами они казнены мучительной смертью. В конце он приписал, что братья стали предателями, поскольку заключили мир с белым царем и платят ему дань, которую обязаны отправлять законному владельцу этих земель из рода Шейбани, находящемуся в Бухаре. Гонцу было приказано передать на словах, что в случае если незаконно правящие братья намерены сложить свои полномочия и покориться законному правителю, то хан ждет их в своем шатре завтра по полудню.

Ускакали гонцы, разъехались с ними и шейхи. Кучум приказал позвать к себе Алтаная. Тот незамедлительно явился. От него попахивало вином, да и глаза блестели, выдавая старого воина.

— Как будем выкуривать из городка сибирцев, что засели там? Как мне донесли, к ним постоянно прибывают новые силы. Что скажешь?

Алтанай поскреб затылок и предложил:

— Надо поднять местных мужиков и баб их и погнать впереди себя на стены городка, А нашим воинам идти следом. Я слышал, что так делали войска Чингиза при штурме.

Кучум, отвалясь на подушки, внимательно смотрел на своего башлыка. Помолчал какое-то время и отрицательно потряс головой.