Вриндаванлал Варма - Мриганаяни

Труды ремесленников, а также должностных лиц вознаграждались или определённой долей в урожае каждого земледельца, или наделом земли, обычно свободной от налога. Поэтому некрестьянское. население общины также могло обходиться без связей с внешним миром. Естественно, что жители этого обособившегося мирка, писал К. Маркс, «…спокойно наблюдали, как рушились целые империи, как совершались невероятные жестокости, как истребляли население больших городов, — спокойно наблюдали всё это, уделяя этому не больше внимания, чем явлениям природы, и сами становились беспомощной жертвой любого захватчика, соблаговолившего обратить на них своё внимание» [3] К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 9, стр. 135–130. . Вот ещё одно объяснение того, почему жители деревни не участвовали в войнах феодальных властителей.

Если же обратиться к собственно крестьянской массе общинников, то следует признать, что при перемене правителей её положение по существу оставалось прежним. Как пишет Варма, с переходом Нарвара под власть султана Дели «в положении крестьян тоже ничего не изменилось: как раньше платили они подати, так и теперь. По-прежнему уклад их жизни определяли панчаяты, имевшие неограниченную власть в деревне».

Однако автора можно упрекнуть в том, что сбор налога он подаёт в несколько смягчённых тонах. После обмолота, пишет Варма, в деревню прибыли княжеские сборщика налога. «Они взяли ровно столько, сколько полагалось радже по древнему обычаю, — одну шестую урожая, и увезли в столицу». Правда, потом появляется брахман, который потребовал себе лично тридцатую, а богу — двадцатую часть урожая. «Таким образом, — заключает В. Варма, — на уплату всех налогов ушла четверть урожая. Но три четверти ещё осталось у крестьян».

В действительности же с индийского земледельца-общинника брали ещё, правда, мелкие, но зато очень многочисленные доли урожая на содержание общинных должностных лиц и ремесленников. Поэтому у него оставалось не три четверти урожая, как утверждает Варма, а значительно меньше. Вот почему, размышляя о крестьянской судьбе, Мриганаяни спрашивает себя: «Но как сделать крестьян сильными? Обучать их искусству? Вряд ли станут они сильнее от этого! Им бы хлеба побольше, масла да молока и одежды… Но всё это очень сложно. Вот укрепит раджа войско, тогда поговорю с ним о крестьянах». Однако рани Гвалиора так и не осуществила своего намерения. Но не только нищета угнетала тружеников общины. Как писал Маркс, эти мирки «…носили на себе клеймо кастовых различий и рабства» [4] К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т, 9, стр. 136. . Именно кастовая структура сельской общины послужила основанием для всей кастовой системы индийского общества. Общинный ремесленник каждой из специальностей, должностное лицо или общинный слуга, выполнявшие определённые обязанности, — каждый из них принадлежал к особой касте. Причём многие ремесленники и большинство общинных слуг принадлежали к «неприкасаемым» кастам, члены которых влачили рабское или полурабское существование.

В романе не упоминаются низшие касты общины. Но его герои с пренебрежением относятся к натам — низкой касте бродячих танцоров и фокусников. В некоторой степени это отношение разделяет и сам автор. Предателями у него выступают те же наты и певица Кала, у которой родители происходили из разных каст. В романе кастовая обособленность порождает лишь коллизии, связанные с браком, когда муж и жена принадлежат к разным, хотя и близким кастам.

Между тем кастовая проблема могла бы быть поставлена более широко и остро, поскольку само существование каст пагубно влияло на все стороны жизни индийского общества. Ведь даже земледельцы-общинники не составляли единой касты. В той части Индии, где расположен Гвалиор, высшей кастой крестьян были гуджары, которые могли нести воинские обязанности и были близки по своему положению в кастовой иерархии к раджпутам. Кастовая раздробленность даже земледельческого населения ещё более ослабляла крестьянство. Обычно в его восстаниях участвовали главным образом крестьяне из высших каст — джаты на севере, маратха в Махараштре и т. д. Кастовая раздробленность крестьянства даёт ещё один ответ на вопрос Мриганаяни о причинах слабости этого самого многочисленного класса феодального общества Индии.

Наконец в некоторых районах Индии сельское население было разобщено не только кастовыми перегородками, но и разными вероисповеданиями. Кастовая приниженность понуждала многих крестьян принимать ислам в надежде, что новое вероисповедание, которое формально отрицало касты, позволит им повысить свой социальный статут. Поэтому ислам и индуизм разделяли не одних только феодалов, а также и другие слои населения Индии.