И всё же не проходило десятилетия, чтобы мусульманские правители Северной Индии не вели войны с иноверцами. Подобную воинственность писатель объясняет фанатизмом мулл, подстрекавших воинов к джихаду — священной войне с неверными. Но сама религиозная нетерпимость имела под собой вполне реальную почву.
Для содержания многих десятков тысяч военачальников и рядовых воинов правители должны были располагать огромными земельными фондами, из которых военно-феодальная знать получала за свою службу крупные земельные держания (джагиры). Каждое завоевание сопровождалось раздачей джагиров отличившимся военачальникам. Так, Сикандар Лоди жалует своему сподвижнику Радж Сингху в джагир земли, расположенные вокруг ещё дымящихся развалин павшей Нарварской крепости.
И фанатизм и воинственность мусульманских правителей были обусловлены жаждой земельных захватов и военной добычи. Поэтому часто сами правители после военных неудач становились жертвами заговоров и безжалостных расправ. Такая судьба постигла Гияс-уд-дина Хилджи, которому муллы и придворные не простили поражения.
Из-за своих откровенно грабительских устремлений и религиозной нетерпимости мусульманская военно-служилая знать так и не смогла сплотить вокруг себя народ для сопротивления колониальной экспансии. Естественно, возникает вопрос — не могли ли эту задачу выполнить индусские феодалы, исконные индийцы по своему происхождению и религии?
На первый взгляд В. Варма склоняется к положительному ответу на этот вопрос. Исключая Радж Сингха Качхваха, остальные индусские правители и военачальники изображаются или, во всяком случае, упоминаются автором с несомненной симпатией. И всё же чем дальше читаешь роман, тем больше убеждаешься, что историческая правда, которой следует В. Варма, начинает расходиться с первоначальным замыслом автора. Ни один индусский правитель, и прежде всего главный герой романа Ман Сингх Томар, не предстаёт государственным деятелем национального масштаба, способным понять и осуществить чаяния народа.
Сословно-кастовая узость мировоззрения — к чему мы ещё вернёмся далее — была присуща раджпутам, может быть, в ещё большей степени, чем другим слоям индусской общины.
Центром господства раджпутов была Раджпутана, обширная полупустынная область на северо-западе Индии. Здесь высились неприступные цитадели — столицы раджпутских князей, способные выдержать длительные осады превосходящими силами противника. Отдельные кланы раджпутов установили свою власть над другими районами Индии. Так, в Гвалиоре господствовали томары, главой которых в 1486–1516 годах был Ман Сингх.
Многовековые боевые традиции выработали из раджпутов профессиональных воинов. Безупречная воинская доблесть раджпутов, их презрение к смерти, беззаветная готовность к подвигу и самопожертвованию не только воспеты в народных преданиях, но и засвидетельствованы отнюдь не благожелательными европейскими наблюдателями.
И всё же в истории Индии не раз случалось так, что в решающих сражениях раджпуты терпели поражения от мусульманских завоевателей. Тревожное предчувствие возможного поражения, неуверенность в боевой стойкости раджпутов проскальзывает и в романе. Вот какие сомнения одолевают жителей осаждённого Нарвара, которых раджпуты воодушевляли рассказами о своих былых подвигах: «И раньше Нарвар защищали такие же смелые и отважные воины, но тюрки перебили их, а город предали разрушению. На этот раз может повториться то же самое».
Частые военные неудачи раджпутов в некоторой степени объяснялись особенностями их боевой тактики. Она строилась на сокрушительном кавалерийском ударе. В качестве тарана применялись боевые слоны — грозное, но в то же время и ненадёжное оружие, так как разъярённые животные порой вносили смятение в собственные боевые порядки. Недостаток лошадей (их воспроизводство в Индии затруднено климатом) часто вынуждал раджпутов драться в пешем строю. Сокращение конницы снижало манёвренность и ударную силу раджпутских войск.
Мусульманские военачальники противопоставляли раджпутам более гибкую и разнообразную тактику, основанную на взаимодействии отдельных родов войск. Главной ударной силой их армий была конница. Обладая великолепными лошадьми и более лёгким вооружением, она обычно лучше маневрировала. Применение пехоты, которая хотя и не решала исхода боя, но задерживала продвижение раджпутской конницы, увеличивало превосходство мусульманских полководцев в манёвренности. К тому же их войска лучше владели лучным боем (об этом упомянуто в романе) и раньше перешли к использованию огнестрельного оружия. Через несколько лет после событий, завершающих роман, в битве при Сикри (март 1527 г.) основатель династии Великих Моголов Бабур сметёт конницу раджпутских князей пушечным огнём артиллерии, прикрытой заграждениями из повозок, соединённых цепями. «Хотя некоторые жители Хиндустана, — запишет Бабур, — хорошо рубятся на саблях, но большинство их совершенно лишено дара и способности воевать и не имеет понятия, как действовать и вести себя полководцу» [2] Бабур-наме, Записки Бабура, Ташкент, изд-во АН УзССР, 1958, стр. 349.
. Интересно, что, действуя впоследствии в составе войск тех же могольских полководцев и следуя их тактическим замыслам, раджпутская конница обычно вырывала решающий успех у тех противников, в самостоятельной борьбе с которыми она нередко терпела неудачи.
Читать дальше