Жорж Бордонов - Копья Иерусалима

— Благородный король, пред тобой — знаменосец кузнечного братства. От его имени я свидетельствую о нашей покорнейшей любви и нерушимом восхищении. Все казалось проигранным. Сельские жители покидали свои дома. Повсюду пылали пожары, зажженные Саладином. Но ты, в своей беспримерной отваге обрушился на демона, играючи одолел его…

— Великолепный государь, сын приснопамятного Амори, от имени торговцев с улицы Храма, представители которых перед вами, я объявляю вам, что вы превзошли славнейших…

— Государь, король наш, цех плотников выбрал меня, дабы я заверил вас и поклялся, что среди нашего плотничьего братства нет ни одного, кто бы ни отдал своей жизни за вас, буде вы того потребуете. Каждый год мы доставляем десяток вооруженных конных и столько же пеших воинов, и все это бесплатно и сверх повинности…

Мы же стояли в глубине зала и благоговейно ожидали своей очереди: по распоряжению Бодуэна, мы должны были предстать перед ним последними, чтобы затем остаться возле него.

— Король, наш господин, братство оружейников приветствует вас. Моим голосом оно возвещает вам, что потомство назовет вас среда первых полководцев, памятуя о Монжизаре и о всех ваших грядущих победах. Вы станете тем, кто вытеснит, наконец, сарацин из Палестины и заставит Саладина крутить мельничный жернов. Для вас наше братство выкует непобедимый меч, который станет прекраснейшим и благороднейшим клинком из всех, бывших до сего дня…

— Король наш, Бодуэн Четвертый, говоря начистоту, иерусалимское судейство всегда беспредельно любило вас, но всех смущала порой ваша юность. А с этого дня наше собрание признало в вас своего повелителя. Мы с радостью преклоняем колена пред вами. Будьте уверены, что мы никогда более не возмутимся росту военных налогов: прибыль оправдывает вложенные средства! Весь город в радостном волнении благодарит победителя Саладина!

Мне предстоит теперь передать горький и странный разговор. Он был услышан лишь непосредственным окружением короля. Мне передал его дежурный оруженосец, имевший право быть около трона. Но прежде прозвучал ответ короля на все эти бесконечные славословия и похвалы:

— Выборные цехов, знаменосцы, и вы, городские судьи, я благодарен вам за эти поздравления, но нахожу их чрезмерными. Хвалу за Монжизар подобает воздать не вашему королю, но Господу Богу. Им одним сотворена победа. Он вдохновил меня! Не слабая воля вашего шестнадцатилетнего короля, но Его длань вела нас в песках пустыни и обратила в бегство неверных, презиравших наше войско. Он внушил нашим воинам сверхъестественную отвагу, они скажут вам, как на их глазах Истиный Крест, древо жизни и надежды, бесконечно возрос и достиг небес. Пред ним, а не предо мной должны вы преклонять колени.

Старшина франкской конницы выступил вперед и заговорил:

— Знай, мой король, что в раннем детстве, я видел Годфруа Бульонского. По словам моего отца, речи его были столь же скромны, как и твои. Но я повторю тебе ответ Иерусалимского патриарха Годфруа: «Раз ты стал служителем Христовым в местах, видевших Рождество и смерть Его, значит, ты избран им, и ты достоин того».

Именно здесь и начался тот разговор, когда вдовствующая королева, — тучная, но разодетая и разубранная драгоценностями пышнее своих дочерей — с предательской улыбкой сказала:

— Сын, государь мой, остановитесь! Этой скромностью вы разочаровываете ваших подданных. Народу нужен принц, чтобы восхищаться и почитать его беспредельно. Примите же эти знаки уважения: вы заслужили их. Это условия игры.

Она повернула к молодому архидиакону облепленные помадой, обвисшие щеки и губы, алевшие ярче граната:

— Разве это не так, дорогой мой Ираклий?

— Именно так, госпожа, — отозвался этот человек, бывший прелатом лишь по одежде. — Бог, государь мой, в некотором роде всегда руководит нашими действиями. Однако…

Бодуэн прервал его:

— И вашими также?

Ираклий сделал вид, что не понимает, и громко заявил:

— Король Бодуэн, отрицать вашу роль заступника нашего — значило бы гневить Бога. В Монжизаре вы были начальником Его войска. Это огромное дело!

Славословия возобновились; их завершило трогательное выступление матрон города:

— Государь, мой король, вот перед тобой младенец. Он рожден этим утром, в тот самый момент, когда ты входил в Сионские врата. Прости мне мое простое обращение, ведь я могла бы быть твоей бабушкой, и был бы счастлива этим!

— Не имею ничего против.