Оливия Кулидж - Крестовые походы

– Алексей говорит, что не может заплатить то, что обещал, – проворчал Эд. – Разумеется, он может заплатить. Посмотрите на это! – Он показал на фонтан, не то обшитый листовым золотом, не то целиком отлитый из него и находившийся даже не во дворце, а на земле некоего Мурзуфла, мужа одной из царственных принцесс. – Вся эта знать склоняется перед своим императором, бьет лбом об пол! Не говорите мне, что он не может взять у них все, что захочет! В народе говорят, что он тратит деньги, словно воду, на пиры, драгоценности и благовония. Когда я был в свите аббата Тома, то слышал, что дож Дандоло говорил ему. «Мы сделаем вас императором, – сказал дож при всех нас. – Но если не заплатите, мы вас свергнем». Сурово сказал, и молодой дурак побледнел, словно труп. Даже не нашел в себе мужества ответить, а теперь он император! Император! – Эд пренебрежительно хмыкнул. – Все греки одинаковы!

В последнем своем утверждении он заблуждался. Запугать Царьград было непросто – он был слишком горд, в отличие от своего никуда не годного императора. Легко было схватить Алексея с Исааком, посадить на их место Мурзуфла, закрыть ворота для крестоносцев, разбивших лагерь вне городских стен, и поднять население, чтобы перевешать всех иностранцев, задержавшихся в городе.

Царьград подтвердил свое достоинство, но не смог его поддерживать при правлении такого человека, как Мурзуфл, трусливо сбежавшего, как только крестоносцы начали осаду. Даже таким могучим стенам требовались защитники получше, чем наемники, служившие в течение одного года трем императорам, и все трое оказались никудышными.

Под огнем, мечом, насилием и разбоем Царьград пал. Веками собираемые сокровища остались без защиты перед людьми, пьяными от бесценных вин и красными от крови убитых. Воины франков рвали узорчатые портьеры, вдребезги разбивали хрустальные бокалы, раскалывали изящные столики, инкрустированные слоновой костью, объедались сладостями или неуклюже наряжались в шелковые платья и священные облачения. Многие хватали женщин, прятавшихся по углам, срывали кольца с их пальцев и жемчуга с их голов. С помощью мечей рыцари отдирали листы кованого золота с бесценных статуй, серебряные петли и задвижки с распахнутых дверей дворцов. Из гробниц крали драгоценности, а с одежд самого императора – кружева.

В величественном соборе Святой Софии солдаты срубили колонны из чистого серебра, захватили потиры, всего сорок штук, золотые кадила, серебряные подсвечники, обшивку алтаря и огромный престол, густо усыпанный драгоценными камнями. Даже аббат Тома и его братья-священнослужители присоединились к грабежу, алкая сокровищ другого рода. Здесь находились золотые ларцы с дарами, принесенными волхвами Иисусу, скрижали с законами, которые Бог дал Моисею, трубы, от чьих звуков пали стены Иерихона. Истинный дом для этих реликвий находился в католическом христианстве, среди верующих, и сокровищ здесь было в изобилии. В одном лишь императорском дворце стояло тридцать часовен с кусочками Истинного Креста, копьем, пронзившим Господа, гвоздями, вбитыми в его руки, не говоря уж о неисчислимых мощах и останках святых.

Константинополь, оплот христианства, лежал беззащитный и разграбленный. Франкские бароны и венецианские купцы захватили его дворцы и короновали нового императора Робера, графа Фландрского. Святая София огласилась песнопениями по римскому обряду. Дож Дандоло выдвинул претензии на три восьмых территории империи и обдуманно выбрал острова и порты, которые приносили бы Венеции прибыль.

Эти радостные известия принес Марго помощник настоятеля, поспешивший в Буавер с льстивой уважительностью человека, знающего, что теперь получит сполна все долги.

– С Божьим благословением, – воскликнул он, – наше воинство паломников привело Восток под владычество святейшего отца, которому Господь наш доверил ключи от рая!

Марго нахмурилась, немного озадаченная. Она как раз занималась маканием свечей, отчего ее ветхое платье было забрызгано воском.

– Значит, паломники наконец отправятся в Иерусалим? – спросила она.

– Иерусалим! – Помощник в негодовании развел руками. – Когда предстоит завоевать целую империю! Освятить всю Грецию и Малую Азию! Бог вручил им эту работу, и они ее не бросят. Их победу его святейшество отметил благодарственным молебном в соборе Святого Петра.

Марго улыбнулась, полностью избавленная от тревоги.

– Спасибо, брат Иаков, – приветливо обратилась она к помощнику настоятеля, – вы принесли самые лучшие новости, которые мне когда-либо приходилось слышать. У нас ничего нет, кроме слабого пива… поскольку мы его предпочитаем другим напиткам, – добавила она, высоко держа голову. – К тому же я не могу вас отпустить без стаканчика, ведь мы должны выпить за тот день, когда сир Эд вернется домой.