Марина Александрова - Варяг

Саддам едва успел подхватить внезапно лишившуюся чувств женщину и при помощи ученика уложить ее. По счастью, она быстро пришла в себя, но радости отчего-то не изъявила. Саддам сначала подивился: какая женщина не мечтает подарить повелителю наследника? Но потом вспомнил, что у Мстиславы этот ребенок – первый.

– Госпожа, – сказал он, хитро улыбаясь, – я понимаю ваше состояние. Но не волнуйтесь. Я опытный врач и могу вам сказать, что при вашем сложении беременность пройдет легко, а роды – еще легче.. Вот увидите, вскоре ваши недомогания пройдут и вы будете чувствовать себя гораздо лучше.

– Да, да, – рассеянно отвечала Мстислава. – Я благодарю тебя Саддам за участие и помощь, а теперь мне пора идти.

С этими словами она вышла из покоев, одарив старика византийской монетой, к которым он питал особенную страсть, считая чуть ли не единственно ценными деньгами на свете, кроме, конечно, денег своей собственной страны, название которых было столь непривычно для славянского уха, что запомнить его не мог никто.

Выйдя от Саддама, Мстислава остановилась возле узорчатого в свинцовом переплете окна и задумалась над тем, как же ей быть дальше. Ей даже пришла в голову мысль покончить со всем разом, выбросившись из этого же окна. Но страх перед болью остановил ее. Не убьется насмерть, будет мучаться... Да и грех это по новой-то вере.

Потому, поразмыслив еще немного, Мстислава расправила горестно опущенные плечи и твердой поступью двинулась в сторону покоев князя Владимира. Князь только что закончил трапезу и собирался пойти поспать в сладкие послеобеденные часы, когда ему доложили о том, что его племянница Мстислава хочет его видеть.

Бормоча себе под нос что-то о не в меру назойливых племянницах, от которых нет покоя ни днем, ни ночью, князь вышел из опочивальни. Увидев белую, как мел Мстиславу, он понял, что случилось что-то недоброе.

– Князь! – потеряв выдержку, вскрикнула Мстислава и бросилась ему в ноги.

– Что случилось, дитя мое? – удивился Владимир.

– Беда стряслась, князь, – отвечала, захлебываясь слезами, княжеская племянница.

– Не реви, говори толком, – похлопал ее по плечу Владимир.

– Непраздна я, князь, – вновь заливаясь слезами и дрожа, как осиновый лист, призналась Мстислава.

Князь изрядно тому удивился.

– Так что ж с того? – спросил он. – Радоваться ведь надо – Эрику наследника подаришь! А ты в плачь!

– Ах, князь, кабы Эрику, я бы не горевала...

Тут князь Владимир изволил расхохотаться.

– Ну, девка! Холодна, холодна, а на поверку ишь какая горячая оказалась! Супруг, значит за дверь, а ты! Ну, племянница! Да ты не боись, Эрику я про то ничего не скажу, может, и милостивца твоего куда пристрою...

– Ох, не понял ты ничего, пресветлый князь! – с горечью в голосе произнесла Мстислава. – Ведь твоего ребенка я под сердцем ношу! Никто боле не входил ко мне!

Владимир мгновенно посерьезнел.

– Брешешь, красавица! Это когда было! И вообще, велено тебе про это забыть, так забудь. Еще не хватало, чтоб кто узнал, что я с родной племянницей ложе делил!

– Так ведь делил! – вдруг воскликнула Мстислава. – И ребенок, вот он, от той ночи!

– Тише, ты, сумасшедшая, – шикнул на Мстиславу Владимир. – Что раскричалась! Не дай Бог, услышит кто!

– Так что ж мне делать?! – не приглушая голоса, продолжала вопрошать Мстислава.

– Да, что ты, молодуха, шум поднимаешь? Неужто думаешь, что славный наш Эрик настолько сведущ в подобных делах, что додумается до правды?

– Ох, князь, он все поймет, как только узнает, что непраздна я!

– Откуда? Я бы, вот, не в жизни не догадался, – теребя бороду, удивленно произнес Владимир.

– Да как же тут не догадаться, если он до сих пор меня не взял! – чуть ли не криком прокричала Мстислава.

Князь оторопело оглядел Мстиславу снизу доверху и озадаченно почесал затылок.

– Почему? – наконец задал он вполне резонный вопрос.

– А кабы я знала, – махнула рукой Мстислава.

– Что, и не разу? – продолжал вопрошать донельзя удивленный князь.

– Нет, – коротко ответила Мстислава.

– Ну дела! – покачал Владимир головою, скорчив такую гримасу, что любой скоморох позавидовал бы. – Может он, того, девок-служанок брюхатит?

– Ой, не хитри, князь, будто ты и не знаешь, кого он брюхатит, чьим именем меня по ночам зовет, к кому от меня при любой возможности бежит!

– Ты про это... Я уж думал, что остыл он... Вот ведь, верный попался...

– Что ж ты, князь, про то не думал, когда меня замуж за него отдавал?