Ясуси Иноуэ - Пещеры тысячи будд

В этот миг Синдэ проснулся – он лежал, уткнувшись носом в землю. Цзюйжэнь поспешно вскочил и огляделся: слепящие лучи солнца озаряли пустынную площадку. Он отряхнул пыль с ладоней и расправил одежды. Внутренний дворик, который недавно был полон соискателей, теперь опустел. Остался лишь глашатай.

– А экзамен? – полушепотом спросил Синдэ.

Чиновник презрительно нахмурился и ничего не ответил. Синдэ понял, что упустил возможность стать цзиныни [14]из-за того, что заснул. Наверное, его выкликали по имени, но он не услышал…

Незадачливый цзюйжэнь вышел за ворота на тихие безлюдные улицы и принялся бродить по округе в полузабытьи. Экзамен во дворце, пир с высокопоставленными чиновниками после сдачи, возможность облачиться в белые одеяния придворных вельмож, слышать, как к тебе обращаются «ваше превосходительство», – теперь ничего этого не будет, и все потому, что он имел глупость заснуть! На ум пришли строки Мэн Цзяо: [15]

Он сочинил их в возрасте пятидесяти лет, в тот день, когда сдал наконец экзамен на степень цзиныни. Но для Синдэ не будет пионов – только безжалостное летнее солнце. Оно ослепило его, когда он стоял на улице, погруженный в отчаяние. Придется ждать еще три года…

Синдэ продолжил бесцельно идти вперед. Не успев опомниться, оказался на базаре за стенами города. С наступлением сумерек узкая дорога начала заполняться бедно одетыми людьми. По обочинам стояли лавки с едой – там продавали вареных и жареных цыплят и уток; в воздухе перемешивались тяжелые запахи сгоревшего масла, пота и пыли; под навесами покачивались куски копченой баранины и свинины. Синдэ понял, что проголодался, – он ничего не ел с самого утра. Пройдя несколько рядов, молодой человек наткнулся на толпу, перегородившую узкий проулок, подошел поближе и попытался разглядеть, что происходит. Он заметил голые ноги женщины, лежащей на толстой доске поверх деревянного ящика, и принялся пробираться сквозь толпу. Приподнявшись на цыпочки, рассмотрел саму женщину. Она была совершенно обнажена. Синдэ тут же отметил, что она не принадлежит к народу хань. [17]Кожа у нее отличалась смуглостью, но было в женщине что-то чувственное, незнакомое. Синдэ увидел высокие скулы, заостренный подбородок и глубоко посаженные черные глаза. Он подошел еще ближе. Рядом с женщиной стоял голый по пояс свирепый мужчина с огромным ножом в руке и злобно косился на любопытствующих.

– Ну, какую часть вам отрезать? Продается! Продается! – Мужчина кровожадно ухмыльнулся.

Зеваки зашептались, не отводя глаз от странной сцены.

– Что это с вами? Никогда не встречал таких трусливых людишек! Неужто ни у кого не хватит смелости купить свежего мяса?

Никто не ответил. Тогда из толпы выступил Синдэ и спросил:

– В чем провинилась эта женщина? – Его охватило любопытство, он больше не мог сдерживаться.

Дикарь с ножом смерил Синдэ недобрым взглядом.

– Она из племени дансян. [18]Эта развратная девка спала с мужчиной, а потом пыталась убить его жену. Я продам ведьму по частям. Если хочешь, отрежу тебе любую – ухо, нос, грудь, ляжку, все, что пожелаешь. Цена та же, что и на свинину.

Мужчина тоже не был ханьцем. Его глаза имели синеватый оттенок, а волосы на груди отливали золотом. На загорелых могучих плечах красовались причудливые узоры.

– Она признала свою вину и готова понести такое наказание?

На вопрос Синдэ ответила сама женщина:

– Да, готова. – Голос у нее был высокий и пронзительный. Когда она заговорила, по толпе пронесся ропот смятения.

Синдэ не мог понять: то ли тангутка смирилась со своей судьбой, то ли в ней просто пробудился дух противоречия.

– Эй вы, олухи! Долго еще будете стоять и глазеть? – рявкнул палач. – Если не можете выбрать, я вам помогу. Как насчет пальцев?

В следующую секунду в воздухе блеснул нож. Раздался глухой удар по дереву, и из груди тангутки вырвался странный звук, не похожий ни на крик, ни на стон. Увидев брызнувшую кровь, Синдэ подумал, что женщине отрубили руку. Но рука была цела – варвар отхватил ножом кончики двух пальцев на ее левой кисти.

Зрители ужаснулись и невольно отпрянули, расширив кольцо вокруг жертвы и палача.

– Хорошо, я куплю ее! – быстро выкрикнул Синдэ. – Куплю целиком!

– Да ну? – недоверчиво уставился на него варвар.

Пока они переговаривались, женщина села, опираясь на доску окровавленной рукой. Ее щеки пылали, когда она обратилась к Синдэ: