Эльдар Саттаров - Чао, Вьетнам

То же самое происходило на Центральном и Южном фронтах, где слетевшиеся над головами вьетнамских солдат сотни «Небесных крепостей Б-52» превратили сражение между равными силами в сущий напалмовый ад. Поля боя по всей стране превратились в одну сплошную область смерти. Живые факелы метались среди горящих танков с жуткими стонами. После того как очередная атака вьетнамских T-S4 на административный центр Контум была отбита благодаря интенсивной бомбежке, в самом центре этого города, напротив главной аптеки, резко затормозила, поднимая клубы рыжеватой пыли, целая колонна джипов, оборудованных переносными ракетными комплексами. Из джипов вылезли солдаты с автоматическим оружием, немедленно взявшие аптеку в оцепление. Холловей и Берне вальяжно прошествовали сквозь оцепление и ввалились внутрь с М-16 наперевес. Аптекарь в белом халате, отвешивавший корень женьшеня какому-то местному старичку, поднялся с места и поправил очки на носу. Берне козырнул:

– Капрал Берне. Доношу до вашего сведения приказ о готовящейся эвакуации местного населения. В город со дня на день войдут красные танки. В целях недопущения попадания обезболивающих средств в руки врага для лечения тяжелораненых бойцов Красной армии, мы конфискуем все имеющиеся запасы морфина, кодеиновых таблеток и ректальных опиумных суппозиториев. Прошу ознакомиться с соответствующим мандатом.

Он протянул руку назад, и Холловей, стоявший за спиной, вложил ему в ладонь измятый, замусоленный листок, сложенный вчетверо. Развернув листок, Берне сунул его под нос аптекарю. Это был приказ от комвзвода о прохождении обязательного медицинского осмотра на гербовой бумаге с печатью, но аптекарь все равно не понимал по-английски. Он удалился в подсобное помещение и вышел оттуда с заранее припасенным для этого случая картонным ящиком лекарств и многоразовых стеклянных шприцов. Он поставил его на прилавок перед Бернсом и, широко улыбнувшись, сказал ему на вьетнамском:

– Чтобы вас всех поскорее красные укокошили, вонючие янки!

– Спасибо, сэр! – козырнув, ответил ему Берне. – Соединенные Штаты благодарят вас за понимание и содействие.

На улице за раздачей препаратов солдатам Берне и Холловей провели небольшой блиц-опрос на тему «куда двинуться дальше». Один из рядовых видел большую аптеку в городке Плейку, что в полусотне миль к югу от Контума. Решено было немедленно выезжать в Плейку под предлогом, что координаты были приняты ошибочно. Усевшись за руль, Холловей, поправляя зеркало заднего вида так, чтобы хорошо было видно шейную вену, предложил уколоться на дорожку, и Берне важно кивнул. Он вовсе не хотел быть разорванным гранатой, как предшественник, и вовсю старался быть мировым и компанейским командиром роты. Пока у него все хорошо получалось.

Муссонный ливень, хлынувший из свинцовых туч, капля за каплей падал на полыхающее пламя, но оно почему-то не гасло. Генерал Зиап решил дать полугодовую передышку усталым солдатам. Вскоре его впервые отстранили от командования армией, переведя на почетный пост министра обороны. Бывший начальник штаба, генерал Ван Тьен Зунг, принял у него бразды правления войсками. Тем не менее, пусть ценой огромных потерь, но армии Зиапа в ходе пасхального наступления удалось добиться больших успехов. Они выгнали американцев из четырех провинций Южного Вьетнама, продолжая оттеснять их все дальше и дальше на юг, отнюдь не собираясь сбавлять ход в своем движении на Сайгон. Развернув борьбу одновременно на трех фронтах, Зиап следовал древним канонам искусства войны. Американцам, не знавшим, где ждать удара, пришлось задействовать всю свою технику и всю живую силу своего огромного контингента, чтобы отбиться от Зиапа, владевшего инициативой на всех фронтах. Добиться поставленных задач на всех трех фронтах он не смог практически из-за одного-единственного фактора – из-за полного и безраздельного господства американских ВВС в воздухе и массированных напалмовых бомбардировок. Он был бы никудышным полководцем, если бы не отдал приказ об отступлении ввиду этого непреодолимого препятствия и даром растерял бы свою живую силу, залог своих будущих побед. Сейчас, когда он вел в бой сотни тысяч человек, он относился к ним так же бережно, как к своему первому отряду из тридцати солдат, с которым впервые выходил на боевые операции против японцев и вишистов. Только поэтому он сумел обеспечить организованное отступление, не дав ему скатиться в беспорядочное бегство из напалмового ада, которое могло бы быстро привести к поражению в войне.