Эльдар Саттаров - Чао, Вьетнам

Колониальные власти, признав Южный Вьетнам, Лаос и Камбоджу независимыми государствами Французского союза, приступили к постепенной реализации имперских планов де Голля. За собой французская администрация оставила и внешнеполитические дела, и дипломатические отношения новообразованных государств Индокитайской федерации. Помимо Франции эти потешные, марионеточные образования признала только одна страна – США Трумэна.

Американцы уже тогда осознали, что, разделив Европу со Сталиным, не должны уступать социалистическому лагерю ни пяди земли в пробуждающейся Азии, в которой они видели громадный потенциал экономического развития. Они полным ходом готовились к прямой военной интервенции в Корее. А в это время в огромном соседнем Китае Народная освободительная армия Мао Цзэдуна, союзника Хошимина, окончательно выбила правые националистические силы на Тайвани, прочно взяла национальный суверенитет в свои руки, объявив Поднебесную Народной республикой. Таким образом партизаны Вьетминя неожиданно получили надежный канал бесперебойных поставок оружия, продовольствия и медикаментов из СССР.

Генерал Зиап поставил перед собой задачу сформировать пять дивизий, по десять тысяч пехотинцев каждая, до окончания сезона дождей. В его воображении уже вырисовывались контуры будущей полноценной рабоче-крестьянской армии Вьетнама. С каждой новой победой эта задача становилась все проще, потому что каждая новая победа приводила к нему все новые и новые слои инертных масс. Если вначале с ним был лишь его авангард, беззаветно преданная и идеологически убежденная гвардия пролетариата, то после каждой новой победы его армию пополняли все те, кто прежде колебался, сомневался, боялся; все те, кто вдруг почувствовал, что близится некий новый передел, при котором им может ничего не достаться; все те, наконец, кто приходил к нему лишь потому, что так уже сделали другие, лишь потому, что так делают все.

Когда в партизанских джунглях появились первые цеха, Кузнец вспомнил навыки семейного ремесла, передававшиеся из поколения в поколение, того самого ремесла, которое он забросил, когда ушел в торговый флот. Он с радостью взялся за обучение добровольцев и за контроль над растущим количеством цехов, помогая армии Зиапа наладить массовое производство собственного оружия – от пуль до минометов.

Он как раз заканчивал шлифовку жерла тридцатисемимиллиметровой пушки, когда за окном мастерской раздался знакомый свист. «Друзья!» – обрадовался Кузнец, выглядывая в окно и обтираясь полотенцем. Действительно снаружи, на полянке, его поджидала дружная троица – Шланг, Стриж и Хайфонец – в новеньких гимнастерках Главных сил Народной армии. Они сели в круг и после непродолжительного обмена новостями Шланг пустил по кругу фляжку с самогоном. Когда очередь дошла до него самого, он от души хлебнул и, довольно крякнув, выудил из кармана пачку трофейных «Голуаз». Смущенно заулыбавшись, друзья взяли по сигарете и закурили. В их разговоре наступила пауза, заполнившаяся стрекотом цикад. Каждый невольно задумался о том, что будет завтра. Они знали, что на следующий день могут встретить свою смерть в любой момент. Спозаранку они выдвинулись вместе со своим взводом в направлении линии вражеских укреплений. Подступы к Колониальной дороге № 3 ощетинились укрепленными фортами, укомплектованными головорезами Иностранного легиона. Эта дорога стала последней линией фронта для многих эсэсовцев, вишистских коллабо и усташей.

Несколько человек впереди бегом катили по узкой тропинке среди мангровых зарослей и бамбуковых рощиц новую пушку Кузнеца, остальные, разбившись на пары, так же бегом несли ящики со снарядами. Время от времени они менялись, чтобы сохранить силы перед боем. Генерал Зиап решил предпринять фронтальную атаку на форты, расположенные в непосредственной близости от партизанской зоны в джунглях.

«Бедный, глупый Валлюи, – думал он про себя. – Поле боя здесь буду выбирать я, а не ты. Там, где ты построил укрепления, там нанесу я по тебе удар, и обороняться вынужден будешь ты, потому что ты захочешь отстоять свои позиции… Ведь Валлюи не знает, где он будет сражаться со мной, а я это знаю, и в этом мое преимущество. В каждом форте вдоль трассы солдат противника мало, в сотни раз меньше, чем тогда, когда он рыщет за мной по пятам, преследует по суше, по воде и с воздуха. Сейчас он должен быть наготове повсюду, и в итоге он не готов нигде… Тончайшее искусство! Мои люди закалены в боях и стоят многого, и с этими людьми я низвергну на тебя всю мощь народного гнева. С самой высоты небес!»