Михаил Иманов - Звезда Ирода Великого.Ирод Великий

Антипатр оставался неподвижным, он только проследил глазами за опасным движением руки Пифолая (пальцы того то крепко сжимали, то отпускали рукоять меча). Антипатр шагнул к нему и встал вплотную.

— Нет, — сказал он, — я не хочу перекинуться на сторону царя Александра. И если ты знаешь, кто хочет это сделать, скажи мне без боязни — я велю казнить его тотчас же.

Антипатр намеренно назвал Александра царем, знал, что и Пифолай, и Малих, да и большая часть иудейского войска хотели бы его видеть таковым. А Антипатра и Ирода они хотели бы видеть казненными.

Рука Пифолая, сжавшая рукоять меча, медленно пошла вверх. Двое телохранителей Антипатра протянули к нему руки, но взгляд командира остановил их. Обнажив меч всего на несколько дюймов, Пифолай снова бросил его в ножны и, повернувшись, прошел между телохранителями, направляясь к палатке первосвященника. Возле нее уже стоял Малих, со свойственной ему осторожностью глядя куда-то в сторону и, кажется, не слыша и не видя, что происходит всего в нескольких шагах от него.

Антипатр подозвал начальника своих телохранителей:

— Возьми сотню воинов и окружи палатку первосвященника. Никто не должен покидать ее и входить внутрь до моего особого разрешения.

Начальник телохранителей коротко кивнул и ушел, а Антипатр тут же отдал войскам приказ строиться в боевые порядки.

Около полудня впереди показались первые отряды армии Александра. Иудейское войско было уже построено для боя.

Ирод стоял позади всех. Его тяжеловооруженные воины в сомкнутом строю расположились всего в пятидесяти шагах от последней шеренги иудейского войска, а перед ними были лучники. Иудейское войско, охваченное с флангов и с тыла идумейскими отрядами, волновалось, ломало строй: солдаты смотрели то направо, то налево, то с опаской поглядывали назад. Командиры как могли успокаивали солдат, но и сами находились в нерешительности, их тревожило отсутствие начальников корпусов, Пифолая и Малиха, полководцев, которым они доверяли всецело.

Отряд Ирода располагался на небольшой возвышенности, откуда хорошо было видно приближение армии Александра. Ирод видел и его самого — на правом фланге, в окружении свиты, блиставшей золотом своих дорогих доспехов. Ирод видел и отца: свита его была значительно малочисленнее, чем у Александра, а блеск доспехов не так ярок.

Войско Александра подошло и остановилось в ста шагах от иудейского войска. Несколько всадников, отделившись от свиты Александра, поскакали вперед, что-то крича и размахивая руками. Ирод не мог слышать со своего места, что они кричат, но по тому, как зашумело иудейское войско, как заколыхались его ряды, он понял, что всадники призывали иудейских воинов перейти на их сторону. При этом передние отряды Александра медленно двинулись вперед. Когда между войсками оставалось не более тридцати шагов, Ирод, не дожидаясь приказа Антипатра, приказал своим лучникам пускать стрелы поверх голов собственных солдат. Около трехсот стрел, выпущенных разом, воткнулись в землю в промежуток между рядами противников. Всадники поскакали назад, низко пригнувшись; одна из лошадей была ранена и упала, придавив седока. Из рядов иудейского войска выбежало несколько человек — до десятка, — и они бросились к противнику, но стрелы лучников Ирода отогнали их обратно, причем четверо остались лежать на земле. Это охладило пыл остальных, и никто больше не пытался перебегать к Александру. А его солдаты находились уже в досягаемости стрел и, прикрываясь щитами, побежали вперед.

Армии столкнулись, яростные крики и звон железа огласили равнину. Центр иудейского войска, не выдержав напора противника, стал пятиться — слишком плотное построение не давало возможности большей части солдат принять участие в битве: передние, отступая, напирали на задних. Ирод чувствовал, что вот-вот совершится самое страшное — паническое бегство. Если это случится, остановить лавину бегущих, обезумевших от страха людей будет невозможно.

Только идумейские отряды справа и слева держались стойко, а в некоторых пунктах даже теснили противника. Ироду хотелось принять участие в сражении, но он сдерживал свое желание, боясь нарушить план отца. Он только невольно горячил коня, поднимал его на дыбы, нетерпеливо кровавя шпорами бока несчастного животного и одновременно натягивая поводья. Поднимаясь на стременах, Ирод искал взглядом отца, но так и не сумел отыскать. Он не понимал, что же ему теперь делать — действия лучников уже не имели смысла, они отошли и встали за рядами тяжеловооруженных воинов; последние стояли угрюмо и неподвижно, время от времени поглядывая на Ирода. Они ждали его приказа, но что он мог приказать!