Михаил Иманов - Звезда Ирода Великого.Ирод Великий

Лицо Гиркана выразило крайнюю степень недоумения.

— Но я же говорю тебе… — пробормотал он все более слабеющим голосом, и фраза осталась незаконченной.

— Я знал, что ты не можешь поступить иначе, — Антипатр полуприкрыл веки, как бы укрываясь от ставшего пронзительным взгляда первосвященника, — Благополучие родины для тебя превыше всего, и я уверен, что в этом благородном деле тебе будет сопутствовать удача. Я пойду с тобой, я буду рядом.

— Но он хочет, чтобы не ты, а Ирод… — Гиркан несколько раз прерывисто вздохнул и, неверными шагами отступив в глубь палатки, присел на край ложа. — Он хочет, чтобы со мной шел не ты, а твой сын Ирод.

Он хотел еще что-то добавить, но Антипатр, шагнув к нему, горячо воскликнул:

— Благодарю тебя! Ты не представляешь, какой сладостью наполнилось мое сердце! Мой сын Ирод будет рядом с тобой.

Антипатр опустился на колени перед первосвященником и, низко склонившись, прикоснулся лбом к его ногам. Наступило молчание. Потом Антипатр услышал вздох и почувствовал, как руки Гиркана легли на его плечи.

— Встань, мой верный Антипатр. — Голос первосвященника прозвучал довольно твердо: в нем уже не было прежнего страха, но слышались нотки обреченности. — Я сделаю то, что должен сделать. Пойди и приведи ко мне Ирода.

Антипатр осторожно встал, руки первосвященника вяло сползли с его плеч. Не поднимая головы, он повернулся и вышел. Он не ожидал, что разговор с Гирканом отнимет у него столько сил, — когда он возвращался в свой лагерь, ему потребовалось усилие воли, чтобы заставить себя высоко держать голову и идти твердо. Только в эти минуты он осознал с пугающей очевидностью, что же такое он затеял и чем все это может кончиться. Ирод, его мальчик Ирод может пойти и не вернуться. Он отгонял от себя видение, появившееся перед глазами: вот толпа кричит что-то угрожающее и сотни рук указывают на Ирода, вот люди набрасывайся на него, и голова Ирода теряется в море голов. Толпа расступается, а его мальчик неподвижно лежит на земле с неестественно повернутой шеей, окровавленным лицом и беспомощно раскинутыми руками…

Ирод встретил отца у ворот лагеря, но Антипатр, заговорив о постороннем, так и не решился сказать о главном. Он тянул и тянул минуту за минутой, как будто пытался замедлить ход времени. Теперь он не понимал, как мог так просто сказать Помпею: «Я пошлю с Гирканом своего сына Ирода». Своего сына — на смерть, на страшную гибель своего любимого мальчика!

Антипатр не был особенно чувствительным, и если бы ему раньше сказали, что он будет так переживать, он бы только рассмеялся. У него вдруг возникла безумная надежда все исправить — идти сейчас же к Помпею, сказать, что он ошибался в своих предположениях и что самое лучшее будет ему самому пойти вместе с Гирканом. Так все просто — пойти и умереть самому. Но он не сделал и шага в сторону римского лагеря, вспомнив глаза Помпея, их холодный блеск, когда взгляд становился неумолимым.

Вдруг Антипатр вздрогнул, услышав голос сына:

— Отец, ты хотел мне сказать…

Не давая сыну договорить, Антипатр резко повернул голову:

— Что?

— Не знаю, отец, но чувствую, что ты хочешь что-то сказать, но находишься в нерешительности.

— В нерешительности? — скрывая растерянность, грозно переспросил Антипатр. Но у него ничего не вышло, растерянность уже явно отпечаталась на его лице, и он тихо выговорил, удрученно покачав головой: — Да, ты прав, но я…

— Говори, отец, — сказал Ирод таким тоном, будто; он на время занял место отца, а Антипатр оказался на месте сына.

— Не вполне понимая, что с ним такое происходит, Антипатр послушно покивал и проговорил виновато:

— Тебе предстоит войти в Иерусалим с посольством Гиркана.

— Хорошо, отец, — просто ответил Ирод, — я пойду.

Антипатр с удивлением посмотрел на него. Слова

сына, взгляд, выражение его лица — все говорило за то, что Ирод вполне понимает, что ему предстоит. Не было ни мальчишеского непонимания, ни мальчишеского неведения о смерти. Антипатр грустно вздохнул:

— Ты вырос, мой сын, а я этого не заметил. Иди, я верю в твою звезду.

Уже через час с небольшим Гиркан и Ирод направились в сторону городских ворот. Ирод, на голову выше первосвященника, шел за его спиной, с трудом смиряя желание идти быстрее. Но Гиркан шел медленно, сгорбившись, глядя в землю.

Когда они оказались у самых ворот, Антипатр, напряженно глядевший им вслед, перестал видеть первосвященника, заслоненного Иродом. Его сын, его Ирод, казалось, шел один, был один перед враждебной мощью стен и ненавистью людей, укрывавшихся за ними. Он подумал, что ворота Иерусалима могут стать для его сына воротами смерти. Не в силах больше смотреть, Антипатр закрыл глаза и еще прикрыл их ладонью, сжав пальцы с такой силой, будто это были глазницы врага, которого он хотел ослепить.