Любовь Сирота - Припятский синдром

Через несколько часов Ирина тоже вышла из дома, и знакомым маршрутом, через дворы, направилась в ДК, где сегодня собиралась литературно-театральная студия.

День этот ей очень нравится, и как-то по-особенному волнует все: щебетание птиц, трепетные ветки лип и кленов, подернутые зеленью, даже каштаны уже расставили свои широкопалые листья под крохотными свечками. Все знакомо, радостно и вместе с тем как-то неповторимо сегодня. Приятно изумили Ирину пенные ручьи по дорогам и тротуарам, то там, то здесь виднелись поливальные машины. Ах, вот еще почему день сегодня так удивительно свеж! Должно быть, каждую субботу, так тщательно моют улицы города, просто раньше она этого не замечала. И эти пенные ручьи на улицах добавили ее приподнято-восторженному настроению некоторую торжественность и праздничность.

Вместе с тем, Ирина удовлетворенно отметила, что удачно оделась сегодня. Она в джинсах, легкой кофточке и распахнутой яркой ветровке, а главное — в кроссовках, что позволяет ей беззаботно шагать вприпрыжку по пенным лужам. Свежий ветерок приятно ласкает лицо, развевает волосы. Хорошо!..

Появившаяся из-за углового дома старая полесянка еще издали спросила Ирину:

— Доню, дэ тут автостанция?..

— Вот так идите прямо по этой улочке, а там перейдете через дорогу и чуть вправо… Вон она около того леса, видите?! — обстоятельно объясняет Ирина подошедшей старушке.

— На автостанцию не идите! — прервал ее громкий мужской возглас. Ирина оглянулась. Шагах в двадцати от них стоял странный взъерошенный и чем-то озабоченный человек в грязной робе. — Автобусы сегодня все равно не ходят!.. — кричит он.

Старушка засеменила к нему, выяснить, почему же не ходят автобусы. А Ирина, пожав плечами — не ходят, так не ходят! — поспешила дальше.

На проспекте Ленина и на площади перед дворцом культуры необычно много праздно слоняющегося народа и еще больше серо-синих милицейских мундиров. Это обстоятельство вновь удивило Ирину. Праздная толпа, на тротуарах торговые точки с мороженым и прочими сладостями, все отнюдь не похоже на рядовую субботу, а дышит приближающимися майскими праздниками.

Во дворце же, наоборот, почти никого нет. Ирина приветливо поздоровалась с вахтером, не старой еще женщиной, которую все почему-то звали бабой Пашей. Та что-то хочет сказать Ирине, ибо любит посудачить с ней о своем житье-бытье. Но на этот раз Ирина разводит руками, давая понять, что опаздывает. И бежит вверх по лестнице, пересекает изящно оформленный танцевальный зал.

В студийной комнате оказалось только двое. Татьяна — инженер ЧАЭС, недавно родившая третьего ребенка. Освобожденная от «трудовой повинности», она каждую минуту свободного времени отдает теперь писанию стихов и рисованию. Сегодня она пришла пораньше, чтобы заняться стенгазетой. Второй в комнате была подруга Ирины Софья — профессиональная журналистка, работающая в местной газете и подрабатывающая на радио. Она стоит у окна и курит. Татьяна сидит за столом перед чистым листом ватмана, так и не нанеся на будущую газету ни штриха.

— Ну, что слышно?.. — встретили они Ирину дружным дуэтом.

— Вы о чем? — удивляется Ирина. — И почему нас до сих пор так мало? А я-то думала, что опоздала!..

— А!.. — разочаровано басит Софья, подходя к Ирине, целует ее в щеку, тут же вытирая след от помады. — Это дитя все еще в неведении. Как тебе это нравится, Татьяна?..

Софья возвращается к оставленной в пепельнице на окне сигарете, жадно затягивается и с любопытством разглядывает Ирину.

— Птичка Божия не знает ни заботы, ни труда, — подхватила Татьяна, но потом уже серьезно добавляет:— Больше никого не будет, наверное… Нас двоих тебе хватит?.. Можешь начинать, начальник!

— Что случилось? — упавшим голосом спрашивает Ирина.

— Да мы сами толком ничего не знаем, — тихо говорит Татьяна. — Что-то на станции произошло ночью… Очень плохое что-то… Даже жертвы есть…

— Кончай паниковать! — выдохнула вместе с дымом Софья. — Если бы что-то очень плохое, я бы уже точно знала!.. Не дрейфь, командир, — обращается она к Ирине. — Давай разберем, что там у нас сегодня, и разбежимся по домам… За детей тревожно-таки…

— Да, а что ты думаешь… В третьей школе учеников велели на улицу сегодня не выпускать, — подтверждает Татьяна, старшая дочь которой учится в пятом классе этой школы.

— Ах, вот оно что?!.. — какое-то непривычное, сладко-тревожное чувство овладело Ириной и, смешавшись с утренним восторгом, заполнило каждую ее клетку и даже защипало в носу. Однако, тут же собравшись, она сказала почти спокойно: