Говард Фаст - Спартак

— Вот почему я попросил тебя приехать сюда из Капуи, чтобы рассказать мне о Спартаке. Только так я могу снять повязку с глаз.

Батиат мрачно кивнул. Теперь он стал мягче. Он стал доверенным лицом и советником великого полководца, и это было так, как должно быть.

— Во-первых, — сказал Красс, — есть человек. Расскажи мне о нем. Как он выглядит? Откуда ты его взял?

— Люди никогда не выглядят такими, как они.

— Правда — истинная правда, и когда ты это понимаешь, ты понимаешь людей. Это была самая лучшая лесть, подсунутая Батиату.

— Он был мягким, таким вежливым, почти смиренным, и он Фракиец; вот правда о нем. — Батиат опустил палец в свое вино и начал ставить точки на столе. — Говорят, что он гигант, нет, нет, совсем нет. Он не гигант. Даже не особенно высокий. В сравнении с вашим ростом, я бы сказал. Черные, вьющиеся волосы; темно карие глаза. У него сломан нос; иначе я думаю, вы бы назвали его красавцем. Но сломанный нос придавал лицу застенчивое выражение. Открытое лицо и кротость, все это обманывало вас. Я бы убил любого, сделавшего то, что сделал он.

— Что он сделал? — спросил Красс.

— Ах…

— Я хочу, чтобы ты говорил откровенно, потому что я должен иметь истинную картину, — медленно сказал Красс. — Я хочу, чтобы ты знал, что все, что ты скажешь мне, будет держаться в строжайшем секрете. — Он отложил на время конкретный инцидент, из-за которого Батиат убил бы Спартака. — Я также хочу знать, где ты его купил и кем он был?

— Что такое гладиатор? — улыбнулся Батиат, разводя руками. — Не просто раб, вы понимаете — или, по крайней мере, гладиаторы Капуи — не просто рабы. Они особые. Если вы разводите бойцовых собак, не покупайте животных, выращенных маленькими девочками. Если вы занимаетесь гладиаторами, вам нужны люди, которые будут сражаться. Люди, которые лелеют злобу. Люди, которые ненавидят. Люди озлобленные. Поэтому я сообщаю агентам, что я куплю озлобленных людей. Такие люди негодны для роли домашних рабов и они не годятся для латифундий.

— Почему не для латифундии? — спросил Красс.

— Потому что, если человек сломлен, я не хочу его. И если вы не можете сломить человека, вы должны убить его, но вы не сможете заставить его работать на вас. Он портит работу. Он портит других, тех, кто работает. Он как болезнь.

— Тогда почему он будет драться?

— А-а, и у вас возник этот вопрос, и если вы не можете ответить на этот вопрос, вы не сможете работать с гладиаторами. В былые времена борцов, сражавшихся на арене называли бустуариями, и те боролись из любви к борьбе, и у них было не в порядке с головой, их было совсем немного, и они не были рабами. — Он многозначительно коснулся своей головы. — Никто не хочет сражаться до крови, если он не больной здесь. Никому это не нравится. Гладиатор не любит драться. Он сражается, потому что ему дают оружие и снимают с него цепи. И когда у него есть это оружие в руке, он воображает, что он свободен — а это то, что он желает — мечтая о свободе, иметь оружие в руке. И тогда ваша изобретательность против его сообразительности, потому что он дьявол, и вы тоже должны стать дьяволом.

— И где вы находите таких людей? — спросил Красс, заинтригованный и захваченный откровенной, прямой информацией от человека, знавшего так свою профессию.

— Есть только одно место, где их можно найти — таких, как я хочу. Только одно место. Рудники. Это должны быть рудники. Они должны быть из места, по сравнению с которым легион является раем, латифундия — это рай и даже виселица — это благословенная милость. Вот где мои агенты находят их. То есть где они нашли Спартака — и он был коруу. Знаете ли вы, что это слово означает? Кажется, это Египетское слово.

Красс покачал головой.

— Это означает, раб в третьем поколении. Внук раба. В Египте, также называют некое отвратительное животное. Ползающий зверь. Зверь, неприкасаемый даже для компании зверей, да, даже для компании зверей. Коруу. Мы можем спросить, почему это возникло в Египте? Я скажу вам. Там это хуже, чем ланиста. Когда я вошел в ваш лагерь, ваши офицеры так смотрели на меня. Почему? Почему? Мы все мясники, не так ли, и мы имеем дело с резным мясом. Тогда почему?

Он был пьян. Он был полон жалости к себе, этот толстый тренер гладиаторов, сохранивший школу в Капуе. Явилась его душа; даже толстая и грязная свинья, посмешище, песчинка, превращающаяся в начинку для кровяной колбасы, имеет душу.

— И Спартак был коруу, сказал Красс мягко. — Спартак из Египта?

Батиат кивнул. — Фракиец, но он из Египта. Египетские золотые мешки покупают в Афинах, и когда могут, покупают коруу, и Фракийцы ценятся.